Джорджо Фалетти Нарисованная смерть (Глаза не лгут никогда) Песнь женщины, что мечтала стать моряком Вмиг, в секунду одну, Теперь, и только теперь Хочу разорвать тишину, Что к мечте запирает дверь. К шпангоутам, марсам и реям, К взошедшей над морем луне, К холодным, извилистым змеям, Лениво ползущим на дне. Откройся, заветная дверца. Как можно мечту забыть? Ведь сердце, странное сердце Щемит и зовет уплыть. Вмиг, в секунду одну Я сердцем того пойму, Кто слушал пенье сирен, Стремился в их томный плен. Я рвусь туда год за годом, И эта мечта, поверьте, Слаще, чем финики с медом, Крепче, чем северный ветер. Мне душу сжигает пламень, В оковах томится плоть, На сердце тяжелый камень, И нечем его расколоть. Коннор Слейв, «Обманы тьмы» Пролог Тьма и ожидание окрашены в один и тот же цвет. Сидящей в темноте девушке с лихвой хватит того и другого. Она убедится на собственной шкуре, что зрение – фактор не столько физический, сколько ментальный. Внезапно фары проходящей машины высветят слепящий прямоугольник, который пронесется по холлу с затаенным любопытством, будто в поисках некой воображаемой точки, и, найдя выход из темницы четырех стен, вылетит из окна на улицу догонять породившую его машину. За преградой штор и стекол, в желтоватой тьме от тысячи огней и неоновых реклам клубится непостижимое безумие по имени Нью-Йорк, город, который все ненавидят, упорно цепляясь за него с единственной, невысказанной целью: понять, за что же так любят его, и страшась обнаружить, насколько безответна эта любовь. Что тут поделаешь – ведь они просто люди и, как все прочие в мире, не желают признать, что у них есть глаза, чтобы видеть, уши, чтобы слышать, голос, чтобы перекричать другие голоса. На столике рядом с креслом девушки будет лежать «Беретта 92 СБМ» – пистолет со специально уменьшенной рукояткой под размер женской ладони. Девушка почувствует горькую улыбку на своем лице. Если смешать разные цвета в нужных пропорциях, получится нечто абсолютно серое. Во тьме такого быть не может. Тьма творит лишь тьму. Но дело в данный момент отнюдь не во тьме. Человек, которого она ждет, на миг осветит темное пространство, открыв дверь. Но и это не проблема и не ее решение. После долгого пути к убийству и не менее долгого бегства от него, в нескончаемом туннеле, изредка освещенном тусклыми огоньками, два человека найдут друг друга и, выйдя на свет, обретут наконец то единственное достояние, которое вернет им и речь, и слух, и зрение, – истину. Два человека. Один из них – девушка, от страха не прозревающая истины. Второй, само собой разумеется, тот, кого она ждет. Он, убийца. Часть первая Нью-Йорк 1 Джерри Хо, абсолютно голый, соскользнул на пол и очутился на коленях посреди огромного белого полотнища, прилепленного к полу скотчем. После небольшой паузы, какую может позволить себе цирковой артист перед исполнением трюка, он окунул обе руки в зажатую между ног жестянку с красной краской и поднял руки кверху, чтобы краска медленно стекала до локтей и подмышек. Было в этом жесте нечто языческое – так художник маскирует бытовой сюжет религиозным содержанием, пытаясь найти новые формы общения с божественным духом. Тем же плавным, полным намеренного мистицизма движением он стал размазывать краску по телу, оставляя незакрашенными лишь области вокруг пениса, рта и глаз. Мало-помалу человеческое тело исчезало, принимая по воле Джерри вид разверстой, кроваво-красной раны, источавшей соки, несовместные с человеческим естеством. Он поднял глаза на женщину, что стояла перед ним также в чем мать родила, но ее тело было выкрашено в другой цвет – насыщенно-синий, как китайский фарфор. Вновь подняв руки, Джерри соединил их с протянутыми руками женщины. Ладони сомкнулись с приглушенным всплеском, и краски на них начали смешиваться. Джерри потянул женщину на себя и она тоже опустилась на колени. Он не помнил имени этой женщины; ее облик и возраст определить было трудно. В обычной ситуации Джерри счел бы ее попросту отталкивающей, но сейчас она идеально подходила для его планов. Более того – отвращение, усиленное действием таблеток, которых он наглотался, было в данном случае необходимым ингредиентом его шедевра. От одного взгляда на обвислую, сморщенную грудь, чего не скрывал даже толстый слой краски, член Джерри Хо начал восставать – и вовсе не от вида женской наготы, а от того, что сотворение каждого нового шедевра оказывало на него эротическое действие. Он медленно распластался на белоснежном холсте. Ум его был уже полностью во власти того цветового символа, который изображало тело на белом фоне и который потом будет отштампован на одинаковых офортах. Для Джерри Хо живопись была случайностью, которую художник способен обнаружить, но не сотворить. Сам же процесс творчества – дело случая, хаоса, равно как и двух его естественных либо искусственных составляющих – секса и наркотика. Джерри Хо был совершенный псих. По крайней мере, в своем невероятном самомнении считал себя таковым и в очередной раз это отметил, сделав женщине знак приблизиться. Женщина, чьего имени он не помнил, взгромоздилась на него, опершись на руки по обе стороны его бедер; глаза полузакрыты, дыхание слегка сбитое. Джерри чувствовал, как ее давно не мытые волосы щекочут ему пупок. Он обхватил ее голову и нагнул к своему члену, который в гордой белизне возвышался над раскрашенным телом. Теперь они оба стали цветовыми пятнами разной плотности, наложенными друг на друга и отразившимися в большом зеркале на потолке. Медленное движение женской головы терялось в перспективе. Он ощущал это движение, но не мог как следует разглядеть. То, чем она занималась, а также множество проглоченных таблеток приводили его в экстаз. К чему тратить время на изображение тела на холсте, когда можно разрисовать само тело? Для чего нужны искусственные заменители, когда само тело может стать сюжетом? |
Прежде чем положить его на стеклянную столешницу, она решительным жестом вставит обойму, и сухой щелчок затвора раскатится по комнате эхом, напоминающим треск разламываемой кости. Мало-помалу глаза ее привыкнут к темноте, и она сможет ориентироваться в неосвещенном пространстве. Устремив взгляд прямо перед собой, она не столько различит, сколько угадает темный силуэт двери на противоположной стене. Еще со школы она знает, что если долго и пристально смотреть на цветное пятно, то оно застрянет в зрачках и будет стоять перед тобой, даже когда отведешь взгляд.
Он раскинул руки и прижал ладони к белому холсту. Когда Джерри вновь поднес руки к голове женщины, то увидел следы краски на белом и от этого еще больше возбудился. Зеркало и краска – трюк старый, как мир; это повелось еще с тех пор, когда кто-то определил искусство как безудержную суету кистей на холсте. Веласкес, Норман Рокуэлл и другие – герои минувших времен, пропахших плесенью и гнильем.Джорджо Фалетти — Нарисованная смерть (Глаза не лгут никогда) читать онлайн
12 3 4 5 6 7 …101
Джорджо Фалетти
Нарисованная смерть
(Глаза не лгут никогда)
Песнь женщины, что мечтала стать моряком
Вмиг, в секунду одну,
Теперь, и только теперь
Хочу разорвать тишину,
Что к мечте запирает дверь.
К шпангоутам, марсам и реям,
К взошедшей над морем луне,
К холодным, извилистым змеям,
Лениво ползущим на дне.
Откройся, заветная дверца.
Как можно мечту забыть?
Ведь сердце, странное сердце
Щемит и зовет уплыть.
Вмиг, в секунду одну
Я сердцем того пойму,
Кто слушал пенье сирен,
Стремился в их томный плен.
Я рвусь туда год за годом,
И эта мечта, поверьте,
Слаще, чем финики с медом,
Крепче, чем северный ветер.
Мне душу сжигает пламень,
В оковах томится плоть,
На сердце тяжелый камень,
Коннор Слейв, «Обманы тьмы»
Пролог
Тьма и ожидание окрашены в один и тот же цвет.
Сидящей в темноте девушке с лихвой хватит того и другого. Она убедится на собственной шкуре, что зрение – фактор не столько физический, сколько ментальный. Внезапно фары проходящей машины высветят слепящий прямоугольник, который пронесется по холлу с затаенным любопытством, будто в поисках некой воображаемой точки, и, найдя выход из темницы четырех стен, вылетит из окна на улицу догонять породившую его машину.
За преградой штор и стекол, в желтоватой тьме от тысячи огней и неоновых реклам клубится непостижимое безумие по имени Нью-Йорк, город, который все ненавидят, упорно цепляясь за него с единственной, невысказанной целью: понять, за что же так любят его, и страшась обнаружить, насколько безответна эта любовь. Что тут поделаешь – ведь они просто люди и, как все прочие в мире, не желают признать, что у них есть глаза, чтобы видеть, уши, чтобы слышать, голос, чтобы перекричать другие голоса.
На столике рядом с креслом девушки будет лежать «Беретта 92 СБМ» – пистолет со специально уменьшенной рукояткой под размер женской ладони. Прежде чем положить его на стеклянную столешницу, она решительным жестом вставит обойму, и сухой щелчок затвора раскатится по комнате эхом, напоминающим треск разламываемой кости. Мало-помалу глаза ее привыкнут к темноте, и она сможет ориентироваться в неосвещенном пространстве. Устремив взгляд прямо перед собой, она не столько различит, сколько угадает темный силуэт двери на противоположной стене.
Еще со школы она знает, что если долго и пристально смотреть на цветное пятно, то оно застрянет в зрачках и будет стоять перед тобой, даже когда отведешь взгляд.
Девушка почувствует горькую улыбку на своем лице.
Если смешать разные цвета в нужных пропорциях, получится нечто абсолютно серое. Во тьме такого быть не может. Тьма творит лишь тьму. Но дело в данный момент отнюдь не во тьме. Человек, которого она ждет, на миг осветит темное пространство, открыв дверь. Но и это не проблема и не ее решение.
После долгого пути к убийству и не менее долгого бегства от него, в нескончаемом туннеле, изредка освещенном тусклыми огоньками, два человека найдут друг друга и, выйдя на свет, обретут наконец то единственное достояние, которое вернет им и речь, и слух, и зрение, – истину.
Два человека. Один из них – девушка, от страха не прозревающая истины.
Второй, само собой разумеется, тот, кого она ждет.
Он, убийца.
Часть первая
Нью-Йорк
1
Джерри Хо, абсолютно голый, соскользнул на пол и очутился на коленях посреди огромного белого полотнища, прилепленного к полу скотчем.
Он поднял глаза на женщину, что стояла перед ним также в чем мать родила, но ее тело было выкрашено в другой цвет – насыщенно-синий, как китайский фарфор.
Вновь подняв руки, Джерри соединил их с протянутыми руками женщины. Ладони сомкнулись с приглушенным всплеском, и краски на них начали смешиваться.
Джерри потянул женщину на себя и она тоже опустилась на колени. Он не помнил имени этой женщины; ее облик и возраст определить было трудно. В обычной ситуации Джерри счел бы ее попросту отталкивающей, но сейчас она идеально подходила для его планов. Более того – отвращение, усиленное действием таблеток, которых он наглотался, было в данном случае необходимым ингредиентом его шедевра. От одного взгляда на обвислую, сморщенную грудь, чего не скрывал даже толстый слой краски, член Джерри Хо начал восставать – и вовсе не от вида женской наготы, а от того, что сотворение каждого нового шедевра оказывало на него эротическое действие. Он медленно распластался на белоснежном холсте. Ум его был уже полностью во власти того цветового символа, который изображало тело на белом фоне и который потом будет отштампован на одинаковых офортах.
Для Джерри Хо живопись была случайностью, которую художник способен обнаружить, но не сотворить. Сам же процесс творчества – дело случая, хаоса, равно как и двух его естественных либо искусственных составляющих – секса и наркотика.
Джерри Хо был совершенный псих. По крайней мере, в своем невероятном самомнении считал себя таковым и в очередной раз это отметил, сделав женщине знак приблизиться. Женщина, чьего имени он не помнил, взгромоздилась на него, опершись на руки по обе стороны его бедер; глаза полузакрыты, дыхание слегка сбитое. Джерри чувствовал, как ее давно не мытые волосы щекочут ему пупок. Он обхватил ее голову и нагнул к своему члену, который в гордой белизне возвышался над раскрашенным телом.
Теперь они оба стали цветовыми пятнами разной плотности, наложенными друг на друга и отразившимися в большом зеркале на потолке. Медленное движение женской головы терялось в перспективе. Он ощущал это движение, но не мог как следует разглядеть. То, чем она занималась, а также множество проглоченных таблеток приводили его в экстаз. Он раскинул руки и прижал ладони к белому холсту. Когда Джерри вновь поднес руки к голове женщины, то увидел следы краски на белом и от этого еще больше возбудился. Зеркало и краска – трюк старый, как мир; это повелось еще с тех пор, когда кто-то определил искусство как безудержную суету кистей на холсте.
Веласкес, Норман Рокуэлл и другие – герои минувших времен, пропахших плесенью и гнильем.
Читать дальше
12 3 4 5 6 7 …101
14 картин на тему смерти в искусстве
искусство, вдохновение
- Сообщение от Редакция художника
20
октябряВ этой статье рассматриваются 14 знаменитых картин на тему смерти в искусстве. Леонардо да Винчи когда-то сказал, что искусство никогда не умирает, оно просто заброшено. Такие художники, как он, могут отказаться от искусства только после смерти.
Погребение Христа Караваджо
Клятва Горация автора Жак Луи Давид
Смерть Леонардо да Винчи автора Жан Огюст Доминик Энгр
Смерть Сократа, Жак Луи Давид
Андромаха, оплакивающая Гектора, Жак Луи Давид
Убийца, находящийся под угрозой, Рене Магритт
Самолет-убийца Макса Эрнста
Христос Святого Иоанна Креста Сальвадор Дали
Умирающий лебедь Владимира Третчикова
Погребение Микеланджело
Физическая невозможность смерти в сознании живущего, Дэмиен Стивен Херст
Ликторы приносят Бруту тела его сыновей, Жак Луи Давид
Леонид в Фермопилах, Жак Луи Давид
Откуда мы? Кто мы? Куда мы идем? Поль Гоген
Искусство никогда не умирает, оно постоянно совершенствуется.
Итак, ниже представлены самые известные картины о Смерти в искусстве.
«Погребение Христа». Караваджо
«Погребение Христа». Караваджо
«Погребение Христа», картина, написанная Караваджо между 1603 и 1604 годами. Тема смерти в искусстве не редкость, но эта картина Это произведение, которое считается одним из самых почитаемых произведений Караваджо, является прекрасным примером того, как такие глубокие аспекты жизни важны для изображения ключевых моментов истории. На этой картине тело мертвого Христа несут двое мужчин. Это не погребение, поскольку тело Христа кладут на каменную плиту, а момент скорби, поскольку многие верили, что Бог пришел на землю, чтобы примирить людей с небесами.
Клятва Горациев Жака Луи Давида
Клятва Горациев Жака Луи Давида
Клятва Горати — это картина, созданная Жаком Луи Давидом в 1784 году. Эта картина наиболее известна во всем мире своим неоклассическим стилем. Произошел спор между Романом и Альба Лонгой враждующих городов, которые договорились прислать трех лучших воинов из своих городов.
На этой картине изображены три брата из римской семьи, приветствующие своего отца, который держит меч.
«Смерть Леонардо да Винчи» Жана Огюста Доминика Энгра
«Смерть Леонардо да Винчи» Жана Огюста Доминика Энгра
«Смерть Леонардо да Винчи», картина, созданная Жаном Огюстом Домиником Энгром в 1818 году. величайших умов, покоящихся с миром. Король Франции Франциск I держит голову Леонардо да Винчи и произносит его последние слова.
«Смерть Сократа» Жака Луи Давида
«Смерть Сократа» Жака Луи Давида
Смерть Сократа, картина, созданная Жаком Луи Давидом в 1787 году. Одной из главных особенностей этой картины является то, что она сосредоточена на классических сюжетах. На ней изображен Сократ, приговоренный к смерти за введение чужих богов и развращение афинской молодежи.
Андромаха, оплакивающая Гектора, Жак Луи Давид
Андромаха, оплакивающая Гектора, Жак Луи Давид. На ней изображен Гектор, убитый Ахиллесом. Андромаха — жена, оплакивающая его смерть и утешаемая его ребенком.
Убийца, находящийся под угрозой, Рене Магритт
Убийца, находящийся под угрозой, картина Рене Магритта
Убийца, находящийся под угрозой, картина, созданная Рене Магриттом в 1927 году. Она считается одной из известных театральных работ бельгийского художника-сюрреалиста Рене Магритта. На картине изображена обнаженная женщина, тело которой лежит на испачканном кровью диване, когда убийцы уже собирались покинуть комнату.
Самолет-убийца Макса Эрнста
Самолет-убийца Макса Эрнста
Самолет-убийца — картина, созданная Максом Эрнстом в 1920 году. Для создания этой картины Макс Эрнст черпал вдохновение из событий Первой мировой войны, в которой он также участвовал в боевых действиях. На этой картине изображен чудовищный нереальный самолет с человеческими руками, летящий над полем.
Христос Святого Иоанна Креста Сальвадора Дали
Христос Святого Иоанна Креста Сальвадора Дали
Христос Святого Иоанна Креста, картина, созданная Сальвадором Дали в 1951.
Испанское правительство получило предложение за эту картину в размере 127 миллионов долларов, но оно его отклонило. На эту картину испанский художник получил вдохновение во сне в 1950 году, он увидел точное изображение Христа в цветах, как нарисовано им на этой картине.
«Умирающий лебедь» Владимира Третчикова
«Умирающий лебедь» Владимира Третчикова
«Умирающий лебедь» — картина Владимира Третчикова, написанная в 1949 году. Эта картина также известна во всем мире под названием «Алиция Маркова, умирающий лебедь». . Алисия Маркова была милой балетной девушкой, исполнившей знаменитую роль Умирающего лебедя. Южноафриканскому художнику понравилось ее выступление, и он решил нарисовать ее.
Сюрреалистический мир Сальвадора Дали
Погребение Микеланджело
Погребение Микеланджело
Погребение — картина, созданная Микеланджело между 1500 и 1501 годами. Это незаконченная картина итальянского художника, который собирался изобразить помещение тела Христа в садовую гробницу через Погребение.
Физическая невозможность смерти в сознании живущего, Дэмиен Стивен Херст
Физическая невозможность смерти в сознании живущего, Дэмиен Стивен Херст
«Физическая невозможность смерти в сознании живущего» — это произведение искусства — вероятно, одна из лучших современных инсталляций на тему смерти в искусстве — созданное Дэмиеном Стивеном Херстом в 1991 году. Концептуальное искусство. Мертвая акула-убийца хранится в резервуаре, наполненном формальдегидом.
Ликторы приносят Бруту тела его сыновей Жак Луи Давид
Ликторы приносят Бруту тела его сыновей Жак Луи Давид
«Ликторы приносят Бруту тела его сыновей» — картина, созданная Жаком Луи Давидом в 1789 году. Многие историки полагали, что первоначальное название этой картины было «Брут, возвращающийся домой после того, как он осудил своих сыновей за заговор с целью реставрации Тарквиния и заговор против Римская свобода, Ликторы сжигали свои тела, чтобы их похоронили. Ликторы остаются одним из величайших примеров смерти в искусстве
Леонид в Фермопилах Жака Луи Давида
Леонид в Фермопилах Жака Луи Давида
Леонид в Фермопилах — картина, созданная Жаком Луи Давидом в 1814 году.
Французский художник около пятнадцати лет работал над картиной Леонида в Фермопилах. На этой картине изображен спартанский царь Леонид, готовящийся к битве перед битвой при Фермопилах.
Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идем? Поль Гоген
Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идем? Поль Гоген
Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идем? картина, созданная Полем Гогеном между 189 г.7 и 1898. В верхнем левом углу этой картины есть оригинальное название, написанное на французском языке как D’où Venons Nous / Que Sommes Nous / Où Allons Nous. По мнению французского художника, эту картину следует читать справа налево, а не слева направо.
Картина «Звезда Смерти» — Etsy.de
Etsy больше не поддерживает старые версии вашего веб-браузера, чтобы обеспечить безопасность пользовательских данных. Пожалуйста, обновите до последней версии.
Воспользуйтесь всеми преимуществами нашего сайта, включив JavaScript.
Найдите что-нибудь памятное, присоединяйтесь к сообществу, делающему добро.
