Как ахтубинец сохраняет память о родных — защитниках Отечества
Его нередко можно увидеть на городских и районных мероприятиях с обширной выставкой о семейной истории, в которой что ни представитель сильного пола — то военнослужащий. Потому-то и сам Сергей Ефремов всю свою жизнь — в офицерских погонах, служил в известном на всю страну летном центре Ахтубинска.
Экспозиция на празднике
Теплый весенний денек. Поселок Нижний Баскунчак. Открытие фестиваля «Степной тюльпан Богдо» 2022 года. На столах аккуратно разложены планшеты с экспонатами: черно-белые фотографии, награды за тяжкую и ответственную службу, воинские знаки отличия, значки, иллюстрирующие жизненный путь героев, документы… Все это с интересом разглядывает самая разная публика: от детишек, которые едва дотягиваются до столов, до нарядно одетых девушек, не говоря уже о парнях и мужчинах. В такой обстановке состоялось знакомство с Сергеем Анатольевичем.
«Майор в отставке, член совета ветеранов ГЛИЦ имени Чкалова. Еще являюсь председателем клуба коллекционеров города Ахтубинска, а также членом совета Военно-исторического общества по Ахтубинскому району», — отрекомендовался он.
Одна из частей выставки, представляемой ахтубинским коллекционером, посвящена подводному флоту Советского Союза и России, основное же ее содержание — о родственниках: папа, дядя и двоюродный брат служили в рядах ударной силы отечественного ВМФ — на подводных лодках. Но начать, как водится, следует с истоков — с Великой Отечественной войны.
Мать и двое сыновей
«Мой дед по маминой линии пал смертью храбрых во время обороны Минска, — рассказывает Сергей Ефремов. — И бабушка погибла там же, закрыв мою мать грудью, потому что их расстреливали фашисты — беженцев, которые шли вдоль дороги… Мама всю жизнь прожила с крестным в Вильнюсе, он ее воспитал, по жизни помог устроиться.Дед по папиной линии, Иван Алексеевич, умер в 1943 году. Он работал на военном производстве в химическом цехе. Химия и отравила его организм. Бабушка Мария Сергеевна Ефремова — это она смотрит уже с послевоенного снимка, женщина с решительным и волевым лицом, аккуратно зачесанными волосами, — одна воспитала двоих сыновей: Анатолия (1930-1970) и Бориса (1936-1986). Парни мать не подвели, выбрали в жизни достойную стезю: «Оба окончили Военно-медицинскую академию в Ленинграде, стали врачами-подводниками. И если отец получил направление на Дальний Восток, то дядя — на Северный флот, в поселок Гремиха». Пример в усердии было с кого брать: Мария Сергеевна — ветеран труда, награжденная различными медалями за трудовую доблесть в годы Великой Отечественной войны, а тот самый портрет висел на доске почета завода «Карболит».После окончания десяти классов она поступила в Ленинграде в техникум, познакомилась с моим отцом, и далее армейская судьба забросила семью на Камчатку. Там родились я, сестра. Затем папу перевели в Таллин, на Балтийский флот, где я и прожил десять лет».
После окончания десяти классов она поступила в Ленинграде в техникум, познакомилась с моим отцом, и далее армейская судьба забросила семью на Камчатку. Там родились я, сестра. Затем папу перевели в Таллин, на Балтийский флот, где я и прожил десять лет».
В борьбе за живучесть
«А это фото было сделано как раз на Камчатке, в боевом походе. На борту подводной лодки», — указывает Сергей Анатольевич на планшет, где собраны материалы о папе.
Большую часть кадра занимают бескрайние водные просторы. Анатолий Иванович Ефремов, сосредоточенный, но в то же время какой-то спокойный, умиротворенный, вглядывается вдаль — взгляд скользит по волнам. Его последним походом стало тяжелое учение по борьбе за живучесть дизель-электрической подлодки. Была поставлена задача — исследовать вопрос непрерывного нахождения субмарины под водой на время, без всплытия, без пополнения запасов кислорода. Экипаж задачу выполнил. Но запредельный по длительности рейс даром для военнослужащих не прошел. Так, Анатолия Ефремова списали на берег по состоянию здоровья, а затем в 32 года уволили в запас в звании майора — по этой же причине.
Дядя Борис Иванович Ефремов дослужился до подполковника медицинской службы, принимал участие в освоении экспериментальной атомной лодки К-27 — именно на ней впервые в мире был установлен реактор с жидким металлом.
Полеты — в три смены
Двоюродный брат, сын Бориса Ивановича — Павел Борисович Ефремов, окончил севастопольское училище ВМФ, стал специалистом по атомной энергетической установке, ходил на подводной лодке проекта 667 — одна из самых распространенных в советском ВМФ. Он был в числе людей, успешно противодействовавших американскому флоту в годы холодной войны.
«Брат совершил лишь семь боевых походов, после чего в 1995-м капитаном 3-го ранга попал под сокращение.
Армия после распада СССР, как известно, оказалась не в самом лучшем положении», — сетует Сергей Ефремов.
Что же сам Сергей Анатольевич?
«Как это — не быть военным? Решил выбрать этот путь, потому что не представлял иной судьбы, когда такая семейная история», — улыбается он.
Правда, его манила иная стихия — небо. Выслуги у него 37 лет.
«Большая часть службы — обеспечение полетов, посменно. Отъезды в три, четыре, в пять утра, — вспоминает он. — Уезжаешь, готовишь станцию свою, инструктируешь личный состав. Затем полетный день. Полеты в советское время очень длительные были, в две, в три смены — по шесть часов каждая. Было интересно наблюдать за различными испытаниями. Но мы не воочию наблюдали за самолетами — смотрели на отметки на локаторе, как идут цепи наших самолетов, сбивают условного противника».
Но самые яркие впечатления — от экстремальных условий:
«В 1979 году пришлось ехать в первый эшелон, строивший новую радиотехническую часть в Казахстане.
Она должна была участвовать в испытании крылатых ракет дальнего действия. Приехали в ночь. Степь. Строители только накопали бугор для локационной станции. Мы поставили палатки. Стали разворачивать станцию, рыть, так сказать, санузлы. Все лето жили в палатках, потом — в домиках строительных. Питались в полевой кухне».
«Трудно, но необходимо»
Сейчас Сергей Ефремов вот уже двенадцать лет как на пенсии. Занимается журналистикой (много пишет в ахтубинскую газету «Испытатель», у него более 100 статей по истории ГЛИЦ и краеведению, о российской армии и подводном флоте) и общественной работой, в том числе — организует выставки в музеях, школах, институтах, техникумах. Порой даже удается выехать в другие регионы (например, в Московскую область, в Ставропольский край) — обменяться опытом, представить свой Ахтубинский район и в целом Астраханскую область.
Внукам Сергей Анатольевич демонстрирует коллекцию в первую очередь: старший учится в техникуме в Волгограде, младший и внучка — в начальной школе.
«Они впитывают в себя знания, этот настрой. А там… Кто его знает, что будет. Надеюсь, тоже станут славными защитниками нашей Родины, как когда-то говорили, — рассуждает ветеран военной службы. — Для чего вся эта коллекция? Для того, чтобы молодое поколение хоть как-то познакомилось с военной службой, со службой подводников, заинтересовалось. И память своих родственников хочу сохранить. Они много еще рассказывали случаев — и связанных с ратным делом, и просто по жизни интересных. Служба военных, как обычно, трудна, но необходима».
ЭТО ИНТЕРЕСНО
И отцу, и дяде Сергея Ефремова как офицерам медицинской службы ВМФ довелось в подводных условиях принимать участие в операциях по удалению аппендицита. В коллекции есть вырезка из армейской газеты, где рассказано о вкладе Анатолия Ефремова.
«Подводная лодка Н. отрабатывала учебные задачи в море, когда командиру доложили о болезни матроса рябова. Осмотрев больного, врач установил, что требуется срочное хирургическое вмешательство», — начинается заметка.
Художник Эрик Равилиус — PAILISH — LiveJournal
Я решила продолжить рассказы о малоизвестных художниках, создав в своем журнале тег забытые художники. Я уже рассказала о немецкой художнице Катарине Кляйн и американском художнике Мартине Джонсе Хеде. Этот пост будет посвящен Эрику Уильяму Равилиусу — британскому художнику, иллюстратору и дизайнеру, интерес к работам которого после полувекового забвения возник в последние годы.
Первая крупная выставка после гибели художника в 1942 году состоялась в лондонской Dulwich picture gallery только в 2015 году.
Равилиус, вероятно, до сих пор наиболее известен своей кружкой с алфавитом из крошечных изображений, разработанной для Веджвуда в 1937 году.
Дизайн Равилиуса на веджвудской кружке до сих пор популярен. Этот дизайн, полностью или фрагментарно, воспроизводят на ткани, футболках, сумках.
Эрик Равилиус родился в 1903 году в Лондоне, в семье Фрэнка Равилиуса и его жены Эммы Форд. Когда Эрик был еще маленьким ребенком, семья переехала в Истборн в Сассексе, где его родители владели антикварным магазином.
С 1922 году Эрик учился в Школе дизайна Королевского художественного колледжа, где вскоре подружился с Эдвардом Боденом. С 1924 года учился у Пола Нэша, который поощряя увлечение Равилиуса ксилографией, предложил членство в Обществе ксилографов в 1925 году, всячески помогая молодому художнику получать заказы.
В 1925 году Равилиус получил стипендию для путешествия в Италию и посетил Флоренцию, Сиену и города Тосканы.
После этого он начал преподавать в Истборнской школе искусств, а с 1930 года в Королевском колледже искусств. В том же году он женился на художнице и гравере Эйлин Люси «Тирзе» Гарвуд (о ней я расскажу в следующий раз). У них было трое детей: двое сыновей и дочь (именно благодаря дочери искусство ее отца начало возвращаться из забвения).
Эрик и Тирза Равилиус работают над заказом.
При жизни Равилиус нарисовал более 400 иллюстраций и создал более 40 ксилографий для книг и журналов. Его ксилография с изображением двух джентльменов викторианской эпохи, играющих в крикет, появлялась на обложке каждого выпуска альманаха Wisden Cricketers с 1938 года.
В начале 1930-х годов Равилиус вместе со своим другом Боуденом переселился в Грейт-Бардфилд и начал исследовать сельскую местность Эссекса в поисках сюжетов для рисования. Вначале, до 1934 года, Равилиус и Гарвуд жили в одном доме с Боуденом и его женой Шарлоттой Эптонгод, но затем арендовали дом в замке Хедингем.
Эдвард Боуден и Эрик Равилиус были молодыми художниками, когда переехали в Эссекс в 1925 году. Проезжая на велосипеде по окрестностям, они наткнулись на Брик-Хаус в Грейт-Бардфилд, где сняли комнаты у миссис Киннер, стюардессы на пенсии, чтобы в выходные рисовать вдали от Лондона.
В прошлом это был дом производителя карет, школы для девочек и мастера по изготовлению гробов. Миссис Киннер сдавала комнаты, и жила с двумя дочерьми и собакой.
Когда Эдвард Боуден женился на Шарлотте Эптон в 1932 году, отец Эдварда купил им этот дом в качестве свадебного подарка, а отец Шарлотты, который был поверенным, позаботился об оформлении документов. Эдвард и Шарлотта пригласили друзей пожить у них.
Первая картина Эрика Равилиуса нарисована с крыши дома. В это время крышу ремонтировали и перекрывали черепицей, так как после покупки она была в плохом состоянии. Эдвард и Эрик поднялись по лестнице на крышу, чтобы нарисовать вид.
В саду стоит маленькая деревянная решетчатая беседка, которую Равилиусы подарили Боденам на свадьбу
В 1937 году в Поваренной книге Country Life были напечатаны гравюры на дереве, созданные Эриком Равилиусом, среди них была небольшая гравюра на дереве с изображением сада Брик-Хаус и беседки.
К этому времени Равилиусы переехали в замок Хедингем, примерно в шести милях к востоку от Грейт-Бардфилда.
Когда б вы знали из какого сора Сюжеты для своих картин талантливый художник может найти везде. Однажды Эрик вышел из дома на поиски сюжета, но не ушел далеко – буквально за углом, в мастерской по ремонту паровых двигателей, заполненной заброшенной сельскохозяйственной техникой и брошенными транспортными средствами, он увидел в углу старый ржавеющий автомобиль Talbot-Daracq. Его двигатель и шины были разобраны, а прекрасная обивка сидений резко контрастировала с грудой металлических деталей, разбросанных вокруг.
Эрик Равилиус видел красоту в старом хламе, необычных технических предметах, двигателях, гребных винтах и даже в старой, спутанной колючей проволоке.
В 1938 году во время посещения валлийской деревушки Капел-и-Ффин на восточной окраине Брекон-Биконс Эрик Равилиус написал картину «Водяное колесо». Это пейзаж с далекими голубыми горами, спускающимися к реке.
Но в большей степени — это исследование водяного колеса, построенного семьей фермеров, у которых жил художник. Колесо использовалось в качестве турбины, приводящей в действие точильный камень для заточки ножей. Ножи, в свою очередь, фермеры использовали, чтобы зарезать несчастную свинью, которую подавали на завтрак, обед и ужин на протяжении всего пребывания художника.
ВИдение окружающей его красоты у художника уникальное. Он рисует лодки на море, но море едва видно. На передний план выступает каменные блоки и колючая проволока. Он рисует белую яхту, принадлежавшую семье Ротшильдов, которую описывает, как «красоту, самую элегантную, которую я когда-либо видел», но на переднем плане в композиции нарисована дымовая труба. Картина так и называется Yellow Funnel.
А с какой любовью нарисован гребной винт! Будто реклама золотого украшения
Эрик Равилиус — художник четких линий и четких образов. Но его манера — это не кубизм и не другие известные формы модернизма.
У Равилиуса свой стиль.
Интерьеры художника кажутся на первый взгляд простыми, но линии и углы слегка искажены, и все изображение сбалансировано. Лучшими картинами этой серии искусствоведы считают «Интерьер в Ферлонгах» 1939 года
и «Пейзаж из окон поезда» 1940 и года
Удивительно, но критики ставили в вину Равилиусу слишком большую жизнерадостность его картин, как будто художники должны находить как можно больше страданий в жизни. Пути господни критиков неисповедимы. Сейчас критики находят пейзажи художника «тонкими», «типично английскими», которые «никогда не бывают уютными».
Больше всего Эрик Равилиус известен своими акварелями Саут-Даунса (возвышенность из меловых отложений, проходящая через Гэмпшир и Суссекс). Он говорил, что время, проведенное там, «изменило все мое мировоззрение и способ рисования, я думаю, потому что цвет пейзажа был таким прекрасным, а дизайн настолько очевидным… что мне просто пришлось отказаться от своих ксилографий».
Слева фотография холмов Саут-Даунса, справа картина художника «Меловые дорожки»
Картины с меловыми фигурами на холмах, пожалуй, самые известные у художника. Создание фигур на холмах практиковалось с доисторических времен, обычно это были фигуры людей, животных или какие-то абстрактные знаки. Сейчас эту практику используют для создания рекламы. Фигуры обычно создаются путем срезания верхнего слоя.
Сохранившиеся фигуры относятся к 17-18 векам. Их смогли воссоздать с помощью старых рисунков или описаний и состоянию дерна.
Длинный человек из Уилмингтона. 16 или 17 век
Белая лошадь Вестбери. 18 век
В 1936 году после успеха своей второй выставки Равилиус получил заказ от знаменитой британской фирмы Веджвуд. Эрик Равилиус создал дизайн кружки, посвященный коронации Эдуарда VII, которая, как ожидалось, должна была состояться в 1937 году. Затем этот дизайн был изменен для коронаций Георга VI в 1937 году и королевы Елизаветы II в 1953 году.
В 1936 году Сесилия Данбар Килберн (впоследствии леди Семпилл) и Атоль Хэй (регистратор Королевского колледжа искусств) открыли магазин для продвижения работ студентов RCA (Королевский колледж искусств), который назывался Dunbar Hay Ltd. Килберн призвала известные компании нанимать молодых дизайнеров, чтобы они делали более интересные продукты для продажи в ее магазине. Главный арт-директор Wedgwood Виктор Скеллерн, который тоже учился в RCA, но был в Wedgwood еще новичком, решил «встряхнуть» компанию и пригласил своего сокурсника Эрика Равилиуса.
В 1936 году Wedgwood выпустил набор посуды под названием Persephone. Это был первый полный набор посуды с дизайном Равилиуса. Посуда выпускалась в голубом и зеленом вариантах
В честь коронации Елизаветы II в 1953 году была представлена позолоченная версия Wedgwood Coronation Golden Persephone по образцу Эрика Равилиуса 1936 года. Этот сервиз был использован на банкете в честь коронации, устроенном в июне 1953 года министром иностранных дел Энтони Иденом.
Персефона — древнегреческая королева подземного мира, и ее легенда, как отмечает писатель Джо Шют в книге «Прогноз: дневник потерянных сезонов»: «знаменует собой одну из первых человеческих попыток понять колебание природы между смертью и возрождением». Как дочь Зевса и Деметры, Персефона получила разрешение вернуться в мир после того, как ее похитил Аид, царь подземного мира. Период, когда она навещала свою семью, ознаменовал приход лета, а ее отъезд — наступление зимы. В центре узора изображены буханки, фрукты, рыбы и яркий рог изобилия.
Одним из самых сложных паттернов Равилиуса для веджвудской посуды был паттерн Garden.
Этот паттерн фигурирует в сметных книгах Веджвуда в период с ноября 1938 по май 1939 года. Один из руководителей Wedgwood писал Равилиусу: «Говорю за себя. Я в восторге от них, особенно от паттерна Garden. Вы, должно быть, проделали огромную работу над этими паттернами с тех пор, как оказались здесь, и я действительно думаю, что вас следует поздравить с результатом».
Позже, уже после смерти Равилиуса, выпуск посуды с его дизайном продолжался вплоть до 1950-х годов.
В 1956 году компания Edinburgh Weavers выпускала ткань с дизайном Garden Равилиуса, а в 1989 году Алан Пауэрс и его галерея на Джадд-стрит выпустила ограниченным тиражом носовые платки с тем же дизайном.
Еще одна знаковая посуда Эрика Равилиуса — Travel. Сервизы с этим паттерном вышли в 1950-ые годы уже после смерти художника. Сейчас эти сервизы довольно редки, как и остальные сервизы с паттернами Эрика Равилиуса.
Художник обыграл тему путешествия не картинками известных для посещения мест, а видами транспорта. На его рисунках дымит паровоз, яхта попала в легкий бриз, а самолет взмывает к облакам.
Надо отдать должное компании Веджвуд, после смерти художника они воплотили многие его идеи в жизнь, причем, обращаясь с ними бережно, и не перерабатывая на свой вкус другими художниками.
В 1936 году Эрик Равилиус сделал гравюру на дереве для London Transport.
Сюжет Tea in the Garden был создан для использования в газетной рекламе автобусов Green Line.
Когда Равилиуса пригласили в Веджвуд, из-за нехватки времени его попросили переработать некоторые из его гравюр для фарфора. В том числе Tea in the Garden.
Война помешала производству этой посуды, и она стала доступной для покупателей уже после войны. Сначала сервиз был безымянным, затем его назвали Teaset, а затем он получил окончательное название Afternoon Tea.
Afternoon Tea выпускалась и в белом варианте. Этот неполный набор посуды на одном из аукционов был продан за 3444 доллара.
В начале Второй мировой войны Эрик Равилиус хотел пойти в армию солдатом, но его удержали друзья, и он вступил в Королевский корпус наблюдателей в Хедингеме. Затем в декабре 1939 года Консультативный комитет военных художников принял его в качестве штатного оплачиваемого художника. Ему было присвоено звание почетного капитана Королевской морской пехоты.
Равилиус рисовал корабли в в Норвегии, подводные лодки в Портсмуте, самолеты в Арктике, аэростаты и другие средства защиты побережья, специалистов по обезвреживанию немецких магнитных мин на песках Уитстабла в Кенте.
Норвегия.
30 августа 1942 года Эрик отправил письмо из Исландии. Он писал своей жене Тирзе о «невероятном обеде из икры, паштета и сыра». Затем он описал похожие на лунные кратеры острова, прежде чем закончить: «Хочешь пару перчаток из тюленьей кожи с мехом? Обведи свою руку на бумаге, чтобы я мог определить размер. До свидания, дорогая. Надеюсь, ты снова чувствуешь себя хорошо». Это письмо жена Равилиуса получила уже после его гибели.
28 августа 1942 года Равилиус вылетел в Рейкьявик в Исландии, а затем отправился в Королевские ВВС Калдадарнес. В день, когда он прибыл туда, 1 сентября, самолет Lockheed Hudson не вернулся с патрулирования. На следующее утро на рассвете на поиски пропавшего самолета были отправлены три самолета, и Равилиус решил присоединиться к одному из экипажей.
Самолет, на котором он находился, также не вернулся, и после четырех дней дальнейших поисков Королевские ВВС объявили, что Равилиус и его экипаж из четырех человек пропали без вести. Его тело так и не было найдено.
luzfosca
E.O. Хоппе. Хай-стрит в Лайм-Реджисе, Дорсетшир, 1925 г.
Из коллекции E.O.Hoppé Estate
1 год назад 511 заметок
kvetchlandia:
Arnold Eagle Third Avenue El, Chatham Square Station, Нью-Йорк ок.
19401 год назад 681 заметка
Элизабет Хейз. «Sommer alte Gasse in Frankfurt» («Лето, старая аллея, Франкфурт»), 1929.
1 год назад 887 заметок
Роджер Шалл.
Le balayeur de la rue Visconti, Париж. 1935
1 год назад 800 нот
Брассай. Пара целуется под Pont au Double, Париж, около 1935 года.
1 год назад 1,292 заметки
Берт Харди.
Вид на пешеходов и паб на углу Прусом-стрит, Уоппинг, восточный Лондон, 1949 год.
1 год назад 408 заметок
идр:
Неизвестный фотограф / Fox Photos. Туманная Темза. Лондон. 1931
1 год назад 3722 заметки
Undr
Undr Гетти Изображений.
Старт гонки трехколесных велосипедов от Мраморной арки в Лондоне до Гелнбрука в Бакингемшире. Англия. 1930-е годы
getty imagesфотографиявинтажчерно-белаяуличная фотографияЛондонискусствоисториячерно-белая фотографиястаринная фотография1930-е годы
Джон Вашон. Нью-Йорк. 1940-е годы.
Джон Вашончерно-белаяфотографиявинтажуличная фотографияНью-Йорккартисториячерно-белая фотографиявинтажная фотография1940-е годы
Рут Оркин. Пара на пляже, Кони-Айленд, 1947 год
Рут Оркинчерно-белаявинтажнаяфотографияуличная фотографияСШАискусствоисториячерно-белая фотографиястаринная фотография1940-е годы
Маршалл Моксом. Дождливый день в Сан-Франциско, 1957 год
Маршалл Моксоммаршалл моксоммаршалл моксомвинтажфотографиячерно-белаяСШАСан-Францискоуличная фотографияискусствоисториячерно-белая фотографиястаринная фотография1950-е годы
Рене Мальтет, Rue des Partants, Париж, 1960-е годы.
Рене Мальтетчерно-белая фотографиявинтажуличная фотографияПарижФранцияисториячерно-белая фотографиястаринная фотография1960-е годы
Стэнли Кубрик. «Пассажиры читают в вагоне метро», 1946
Стэнли Кубрикчерно-белаявинтажнаяфотографияуличная фотографияискусствоисториячерно-белая фотографиястаринная фотография1940-е годы
Фокс Фото. У парикмахерской Уолли на улице Сент-Мартин есть вызывающие вывески снаружи после потери окон во время лондонской бомбардировки. 1940 лет
фото лисывинтажчерно-белаяуличная фотографияЛондонискусствоисториячерно-белая фотографиястаринная фотография1940-е годы
Мишель Майофисс. Подросток смотрит, как в небе парят воздушные шары.