Как нарисовать испуганного волка: Как нарисовать испуганного Волка из Ну погоди поэтапно

урок изобразительного искусства Иллюстрирование басен Крылова

Открытый урок по изобразительному искусству.

Тема урока: «Иллюстрирование басен И.А.Крылова»

Цель: познакомить с несколькими произведениями художников иллюстраторов (Хохлов, Алексеев, Строганова, Лаптев), развивать умение передавать характер персонажа рисунка, продолжать формирование эмоционально-чувственной сферы, воспитывать интерес к изобразительному искусству.

Оборудование и материалы: иллюстрации Хохлова к сказкам «Теремок», «Кошкин дом», Алексеева и Строгановой к басням «Зеркало и обезьяна», «Трудолюбивый медведь», Лаптева к басне «Волк и ягненок», текст басни «Волк и ягненок», рисунки-схемы: волк — испуган, волк — добряк, волк — хищник, ягненок — испуган, портрет И.А.Крылова, карандаши, краски, альбом, ластик, кисточка, баночка для воды, фломастеры.

Ход урока:

Оргмомент. Здравствуйте, садитесь. Доложит о готовности к уроку учащихся на 1 ряду…, на 2 ряду…, на 3 ряду. …

Посмотрите на портрет. Кто изображен на портрете? Что вы о нем знаете? Какие помните басни?

Тема нашего сегодняшнего урока: «Иллюстрирование басен И.А.Крылова».

Перед вами иллюстрации к басням «Трудолюбивый медведь» и «Зеркало и обезьяна», которые нарисовали художники Алексеев и Строганова.

Кто изображен на 1 иллюстрации? На 2? Что делают персонажи на этих иллюстрациях? Почему вы так решили? Как художники передали это на иллюстрациях? (положением тела, выражением «лиц», расположением на листе бумаги). А теперь посмотрите на иллюстрации к сказкам, что общего и схожего в изображении волка? (различны позы, на одной показан добрым, а на другой — злым)

Итак, мы рассмотрели иллюстрации художников и теперь будем учиться иллюстрировать сами. Сейчас группа учащихся прочитает басню «Волк и ягненок», а все остальные в это время попытаются

представить себе где происходит действие, в какое время суток, какая погода, как выглядят волк и ягненок.

Чтение басни учащимися по ролям.

Какой по-вашему волк? Какой ягненок? Какого он роста? Цвета? А сейчас взгляните на вот этот рисунок. Подходит ли он к нашей басне? (нет). Почему? (волк на рисунке добрый). А вот этот? (нет, волк испуган). А как же нам изобразить, что волк хищный, голодный, злой? После ответов детей размещаю на доске рисунки волка и ягненка. Что ещё нужно показать в иллюстрации? (жаркий день, ручей, лес вдали).

Итак, представьте себя художниками иллюстраторами и попытайтесь как можно более точно показать характер волка и ягненка. Начинаем рисовать с общих контуров, определяя положение тела, потом уточняем короткими линиями детали.

Физминутка. А сейчас встаньте, посмотрите на потолок, он белый, светлый, легкий, теперь в окно на деревья, на стекло, на небо, теперь на стену справа от вас, солнечных бликов нет, погода не подходящая, тени нечеткие, а у нас в рисунке, не забудьте, жаркий день. А теперь встаньте ровно. Закройте глаза. Представьте себе волка, как он подошел к ручью и увидел там беззащитного ягненка. Откройте глаза. Поднимите обе руки 1 вариант, теперь 2-ой. Опустите руки. 1 вариант показывает волка, а второй ягненка. Начали. Стоп. Убедительно получилось у …. А теперь наоборот. Молодцы. Продолжим работу.

Конспект урока по ИЗО «Иллюстрирование басен И.А.Крылова» 6 класс

Открытый урок по изобразительному искусству.

Тема урока: «Иллюстрирование басен И.А.Крылова»

Цель: познакомить с несколькими произведениями художников иллюстраторов (Хохлов, Алексеев, Строганова, Лаптев), развивать умение передавать характер персонажа рисунка, продолжать формирование эмоционально-чувственной сферы, воспитывать интерес к изобразительному искусству.

Оборудование и материалы: иллюстрации Хохлова к сказкам «Теремок», «Кошкин дом», Алексеева и Строгановой к басням «Зеркало и обезьяна», «Трудолюбивый медведь», Лаптева к басне «Волк и ягненок», текст басни «Волк и ягненок», рисунки-схемы: волк — испуган, волк — добряк, волк — хищник, ягненок — испуган, портрет И. А.Крылова, карандаши, краски, альбом, ластик, кисточка, баночка для воды, фломастеры.

Ход урока:

1. Оргмомент. Здравствуйте, садитесь. Доложит о готовности к уроку учащихся на 1 ряду…, на 2 ряду…, на 3 ряду….

2. Посмотрите на портрет. Кто изображен на портрете? Что вы о нем знаете? Какие помните басни?

Тема нашего сегодняшнего урока: «Иллюстрирование басен И.А.Крылова».

Перед вами иллюстрации к басням «Трудолюбивый медведь» и «Зеркало и обезьяна», которые нарисовали художники Алексеев и Строганова.

Кто изображен на 1 иллюстрации? На 2? Что делают персонажи на этих иллюстрациях? Почему вы так решили? Как художники передали это на иллюстрациях? (положением тела, выражением «лиц», расположением на листе бумаги). А теперь посмотрите на иллюстрации к сказкам, что общего и схожего в изображении волка? (различны позы, на одной показан добрым, а на другой — злым)

3. Итак, мы рассмотрели иллюстрации художников и теперь будем учиться иллюстрировать сами.

   Сейчас группа учащихся прочитает басню «Волк и ягненок», а все остальные в это время попытаются

представить себе где происходит действие, в какое время суток, какая погода, как выглядят волк и ягненок.

4. Чтение басни учащимися по ролям.

5. Какой по-вашему волк? Какой ягненок? Какого он роста? Цвета? А сейчас взгляните на вот этот рисунок. Подходит ли он к нашей басне? (нет). Почему? (волк на рисунке добрый). А вот этот? (нет, волк испуган). А как же нам изобразить, что волк хищный, голодный, злой? После ответов детей размещаю на доске рисунки волка и ягненка. Что ещё нужно показать в иллюстрации? (жаркий день, ручей, лес вдали).

6. Итак, представьте себя художниками иллюстраторами и попытайтесь как можно более точно показать характер волка и ягненка. Начинаем рисовать с общих контуров, определяя положение тела, потом уточняем короткими линиями детали.

7. Физминутка. А сейчас встаньте, посмотрите на потолок, он белый, светлый, легкий, теперь в окно на деревья, на стекло, на небо, теперь на стену справа от вас, солнечных бликов нет, погода не подходящая, тени нечеткие, а у нас в рисунке, не забудьте, жаркий день. А теперь встаньте ровно. Закройте глаза. Представьте себе волка, как он подошел к ручью и увидел там беззащитного ягненка. Откройте глаза. Поднимите обе руки 1 вариант, теперь 2-ой. Опустите руки. 1 вариант показывает волка, а второй ягненка. Начали. Стоп. Убедительно получилось у …. А теперь наоборот. Молодцы. Продолжим работу.

8. Урок подходит к концу, я хотела бы узнать: чему вы на уроке учились? За работу на уроке 5-…,4-….

9. Откройте дневники, задание на дом: завершить работу в цвете.

СКР предъявил заочное обвинение Леониду Волкову за призывы к несовершеннолетним участвовать в незаконных митингах

В центре Москвы ограничат движение пешеходов из-за несанкционированной акции 31 января. Семь станций метро перекроют на вход и на выход, начиная с восьми утра. Это информация столичного главка полиции. В свою очередь, МВД и Генпрокуратура сегодня предупредили об уголовной ответственности тех, кто планирует присоединиться к таким акциям.

Сегодня же Следственный комитет предъявил заочное обвинение находящемуся за границей Леониду Волкову. В его случае — в деле призыва к подросткам выходить на улицы 23 января. А Тверской суд Москвы отправил на два месяца под домашний арест всех пятерых фигурантов дела о нарушении санитарных норм в тот день. 23-го в толпе были носители ковида.

Маски, которые сотрудники полиции раздавали во время субботних несанкционированных митингов в Москве, оставались хоть какой-то защитой на фоне пандемии. В таком скоплении людей, без всякой дистанции, конечно, вирусу было где разгуляться. По данным приложения «Социальный мониторинг», на Пушкинской площади тогда находись 19 человек, зараженных ковидом. Сколько было бессимптомников — не подсчитать.  

Вот камеры, которые весь год ловили нарушителей изоляции, зафиксировали в толпе Даниила. А вот предписание, которое выписали ему санврачи. Пошел не задумываясь, что может смертельно заразить остальных.

«Очень большая у нас настороженность в том, что может появиться снова вспышка заболеваемости COVID-19. Начали сниматься ограничительные меры, которые были приняты властями всех уровней, и теперь этот митинг может вообще всю картину смазать буквально в несколько дней», — сказал председатель Общественного совета при Министерстве здравоохранения РФ, председатель Московской областной организации профсоюза работников Анатолий Домников.

Но тех, кто хотел в тот день рисовать свою картину уличных протестов, меньше всего интересовала и пандемия, и то, как вирусу весь год противостояла страна. Заведено уголовное дело о нарушении санитарно-эпидемиологических норм. Все его фигуранты сегодня отправлены под домашний арест, в том числе Олег Степанов — так называемый координатор штаба Навального.  

Кстати, сознательности от того нарушителя, Даниила, ожидать было трудно — ему 15 лет. Именно на подростков и делали ставку провокаторы, уверяя, что они непременно должны быть в гуще событий, хотя сами отсиживались за границей .Так, Леонид Волков, называющий себя начальником штабов Навального, из-за рубежа призывал на предстоящие массовые прогулки. Следственный комитет возбудил уголовное дело против Волкова и сегодня заочно предъявил ему обвинение.

«На основании лингвистического исследования, в его высказываниях установлены призывы к несовершеннолетним, склоняющие их к участию в митингах. На основании этого, а также других собранных доказательств в отношении Волкова вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого. Ему инкриминируется склонение в сети интернет несовершеннолетних к совершению противоправных действий, заведомо представляющих опасность для жизни. Волков объявлен в розыск», — сообщила официальный представитель СК РФ Светлана Петренко.

А вот что говорит сам провокатор на удаленке. Не видит ничего незаконного в том, что звал детей на протесты, где была недетская атмосфера — столкновения, в воздух летели файеры, бутылки.

«С одной стороны, с одной стороны, а что такого? Есть интернет, есть люди, которые его читают, которые неравнодушны, они в школе учились. Никто, естественно, никакой агитацией несовершеннолетних не занимался. И эта вся пропагандистская линия, это уголовное дело, типа Волков и Нежданов вовлекли через «ТикТок» детей в массовые беспорядки, это очень смешно», — сказал Леонид Волков.

Оправдания, в которые могут поверить разве что те самые 12-летние, для которых митинги были чем-то вроде флешмоба — покричать, сделать фото для соцсетей. Ни один из них, естественно, не понимал сути происходящего.

«Знаете, лукавство всегда имеет свое двойное обличие. С одной стороны, вы такие белые и пушистые, а с другой стороны, вы делаете все для того, чтобы своих целей достигать руками других людей. И когда дети включаются в эту игру, то я считаю, что это подлость вдвойне», — сказал генеральный директор АНО «Институт научно-общественной экспертизы», зампредседателя комиссии по поддержке семьи, материнства и детства Общественной палаты РФ Сергей Рыбальченко.

Впрочем, большинство на этой акции были, конечно, люди взрослые. Многие вели себя крайне агрессивно. Вот сотрудника ОМОНа участники протеста валят на землю и бьют ногами. Другие нападавшие распылили под шлем сотруднику Росгвардии слезоточивый газ. А эта девушка схватила полицейскую дубинку. Позже она несколько раз ударит полицейского. После задержания выяснилось, что это уроженка Украины Ольга Бендес. Попав в полицию, лихой нрав куда-то исчез.

«Под влиянием всеобщих агрессивных настроений приняла участие в драке против сотрудника полиции. О чем я сожалею и, безусловно, прошу прощения. Призываю всех не допускать подобных ошибок», — сказала она.

Суд сегодня отправил ее в СИЗО до 28 марта. Столько же пробудет там и другой задержанный во время несанкционированных митингов, Валерий Евсин, который сегодня вел себя тихо и смиренно на судебной скамье.

Испуганным на допросе был и Саид-Мухаммад Джумаев, который тогда пошел на правоохранителей врукопашную. Накануне был задержан сотрудниками ФСБ в лесах Псковской области. Молодой человек пытался скрыться, даже побрился налысо — не помогло.

Неуверенно отвечал на допросе и блогер Константин Лакеев, который во время протестов так вошел в раж, что напал на служебный автомобиль.

Всего суды Москвы арестовали 154 человека за участие в незаконной акции, еще больше трехсот оштрафованы. Но судьба их, кажется, уже не интересна тем, кто продолжает призывать на неразрешенные властями акции. Причем, как сообщают в МВД, провокаторы заранее готовят людей к стычкам с сотрудниками правоохранительных органов.

«Целью провокаторов является инициирование столкновений участников акций с представителями органов правопорядка. Предупреждаем, что любые насильственные действия в отношении сотрудников, невыполнение их законных требований будут пресекаться. Лица, совершившие подобные правонарушения, будут задержаны и привлечены к ответственности, предусмотренной законодательством. В создавшихся условиях возрастает риск провокации со стороны их организаторов и активных участников, направленных на нарушение общественного порядка», — отметила официальный представитель МВД Ирина Волк.

Чтобы предотвратить массовые беспорядки, столичная прокуратурой вынесла предостережения руководителям российских и иностранных интернет-компаний.

«Генеральной прокуратурой Российской Федерации внесены требования в Федеральную службу по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций об ограничении доступа к противоправной информации. Лицам, призывающим к незаконным действиям, объявлены предостережения о недопустимости нарушения закона», — сообщил официальный представитель Генеральной прокуратуры РФ Андрей Иванов

В ведомстве предупредили, что провокации, насильственные действия и вовлечение несовершеннолетних в несогласованные акции также могут закончиться новыми уголовными делами.

Ради дела: «человек-волк». Фрейд

Ради дела: «человек-волк»

К тому времени, как в декабре 1910-го Фрейд закончил свою работу о Шребере, он уже анализировал «человека-волка», который почти на год станет самым интересным из его пациентов. Когда Сергей Панкеев, молодой красивый русский аристократ, пришел к мэтру, он пребывал в жалком психологическом состоянии. Складывалось впечатление, что невроз у него усилился настолько, что превратился в запутанный клубок симптомов, не позволявших вести нормальную жизнь[149]. Путешествуя в роскоши, с собственным врачом и слугой, Панкеев проходил один курс лечения за другим, консультировался у многих дорогих специалистов, но все было тщетно. Его здоровье пошатнулось после заражения в 17 лет гонореей, и теперь, как выразился Фрейд, он был полностью зависим от других людей и нежизнеспособен – existenzunf?hig.

Вне всяких сомнений, основатель психоанализа был особенно рад заняться этим случаем, зная, что два видных специалиста, которых он считал своими врагами, Теодор Циген в Берлине и Эмиль Крепелин в Мюнхене, не смогли вылечить этого интересного молодого человека. После нескольких лет исполненного благих намерений интереса к психоанализу Циген, в то время руководитель отделения психиатрии в знаменитой больнице Шарите в Берлине, превратился в одного из самых громких очернителей Фрейда. Крепелин, за вклад в классификацию психиатрических заболеваний еще более известный, чем Циген, по большей части просто игнорировал Фрейда, хотя иногда злословил по поводу идей, от которых основатель психоанализа давно отказался.

Прежде чем занять высокую должность в Берлине, Циген вторил публикациям Фрейда и Брейера середины 90-х годов ХIХ века в своих благосклонных комментариях насчет искусства слушать, которым должен овладеть психиатр, и абреакции чувств пациента, то есть повторного переживания травматического события с целью дать выход избытку сдерживаемых эмоций, но Крепелин никогда не считал ценными идеи и методы лечения Фрейда. Эти два специалиста принадлежали к числу самых видных представителей немецкой академической психиатрии того периода, когда Зигмунд Фрейд разрабатывал и совершенствовал свою систему идей. Однако они оказались не в состоянии помочь «человеку-волку».

Фрейд считал, что у него может получиться. «После ваших впечатляющих увещеваний позволить себе немного отдохнуть, – сообщал он Ференци в феврале 1910 года, – я… взял нового пациента из Одессы, очень богатого русского с навязчивыми ощущениями». Понаблюдав за Панкеевым некоторое время в больнице, мэтр, у которого появилось время в плотном графике, пригласил его в качестве пациента в квартиру на Берггассе, 19. Именно там русский аристократ нашел покой и целительную тишину консультационного кабинета доктора, а в самом докторе обрел внимательного и сочувствующего слушателя, который наконец дал ему надежду на выздоровление.

История болезни «человека-волка» относится к той серии трудов, в которую входят работы о Шребере и Леонардо. Все они должны были внести вклад в теорию и клиническую практику психоанализа, но в то же время, несмотря на все их достоинства и недостатки как литературы по психоанализу, также служили средством защиты его взглядов. Фрейд надеялся, что отчет о лечении «человека-волка» так же эффективно, как и предыдущие, поможет ему в публичной дискуссии. Но не в устранении внутреннего разлада… Как он язвительно заметил на первой же странице, эта история болезни была написана для противодействия «новым истолкованиям» психоаналитических результатов, которые давали Юнг и Адлер. И вовсе не случайно она появилась осенью 1914 года; мэтр рассматривал этот очерк как дополнение к своей работе «Об истории психоаналитического движения», призыву к сплочению сторонников, выпущенному в начале того же года.

Свои агрессивные намерения Фрейд продемонстрировал уже выбором названия: «Из истории одного детского невроза». В конце концов, отмечает он, Юнг предпочел выделить «актуальность и регрессию», Адлер «эгоистические мотивы» – он намекал на то, что для первого память об инфантильной сексуальности представляет собой обратную проекцию более поздней фантазии, а для второго начальные якобы эротические импульсы по природе своей связаны не с сексом, а с агрессией. Тем не менее, настаивал Фрейд, они отбрасывали как заблуждение «как раз то, что в психоанализе является новым и составляет его своеобразие». Таким способом Юнгу и Адлеру было проще всего «отразить революционные атаки неудобного психоанализа». Вот почему Фрейд предпочел сосредоточиться на детском неврозе «человека-волка», а не на психотическом состоянии 23-летнего русского, который пришел к нему на консультацию в феврале 1910 года, когда основатель психоанализа завершал работу над «Леонардо».

История «человека-волка» заинтересовала Фрейда как идеально подходящий случай для демонстрации своих «неудобных» теорий, свободных от каких-либо малодушных компромиссов. Незамедлительно опубликовав эту историю болезни, основатель психоанализа мог бы использовать ее в кампании, прояснявшей его разногласия с Юнгом и Адлером. Но жизнь разрушила эти планы… История болезни «человека-волка» пала жертвой Первой мировой войны, которая практически свела к нулю публикации работ по психоанализу. Когда в 1918 году она наконец была опубликована, необходимость в клиническом подтверждении уже не являлась такой срочной. Но Фрейд всю жизнь размышлял над этим случаем, и нам нетрудно понять почему. Психологическая неразбериха, не дававшая покоя пациенту, казалась настолько поучительной, что мэтр публиковал будоражащие фрагменты, когда анализ еще не был закончен, и просил других психоаналитиков снабдить его материалом, который мог бы пролить свет на ранние сексуальные ощущения, значимые для его удивительного пациента.

Эта история болезни в чем-то перекликалась с другими описанными Фрейдом случаями. Подобно Доре, «человек-волк» дал главный ключ к разгадке своего невроза в виде сна. Подобно маленькому Гансу, в раннем возрасте он страдал от страха перед животными. Подобно «человеку с крысами», на какое-то время погружался в невротические размышления и выполнял навязчивые ритуалы. «Человек-волк» обеспечивал самым последним теориям Фрейда – таким, как теория сексуальности у детей или теория развития структуры личности, – подтверждение реальным опытом. Однако анализ этого пациента не только подводил итог работы, которую выполнил Фрейд до тех пор, когда впервые повстречался с ним в 1910 году, но и рисовал дальнейшие перспективы; в нем предвосхищалось то, чем основатель психоанализа будет заниматься после окончания лечения, четыре года спустя.

Анализ начался драматично. После первого сеанса Фрейд конфиденциально сообщил Ференци, что новый пациент признался ему в следующем переносе: «…это еврей-шарлатан, который хотел бы поиметь меня в зад и нагадить мне на голову». Явно многообещающий, но, по всей видимости, трудный случай. Эмоциональная история, которую Фрейд с трудом вытянул из «человека-волка», фактически представляла собой душераздирающий рассказ о ранней сексуальной стимуляции, разрушительной тревоге, необычных эротических пристрастиях и полноценном неврозе навязчивости, который омрачил детство пациента. Когда мальчику было чуть больше трех лет, сестра вовлекла его в сексуальные забавы, играя его пенисом. Анна была на два года старше – своенравная, чувствительная и раскованная девочка, которой он восхищался и которой завидовал. Однако он считал сестру скорее соперницей, чем компаньонкой в детской эротической игре, и поэтому сопротивлялся ей и стремился «соблазнить» свою любимую няню, раздеваясь перед ней и мастурбируя. Няня поняла смысл его примитивной демонстрации и строго предупредила, что у детей, которые так делают, на этом месте появляется «рана». Скрытая угроза подействовала не сразу, как это обычно бывает при подобного рода угрозах, но после того, как мальчик подглядел за мочеиспусканием сестры и ее подруги и таким образом узнал, что не у всех людей есть пенис. Его стала занимать проблема кастрации.

В ужасе будущий «человек-волк» отступил на более раннюю фазу сексуального развития, к анальному, или сдерживаемому, садизму и мазохизму. Он жестоко мучил бабочек и с неменьшей жестокостью мучил себя самого устрашающими и одновременно возбуждающими фантазиями о наказании за мастурбацию. «Отвергнутый» няней, он теперь – в истинно нарциссической манере – выбрал в качестве сексуального объекта отца. Мальчик хотел, чтобы отец его бил, и, устраивая бурные сцены, провоцировал – а скорее, соблазнял – того на применение физического наказания. Его характер изменился, и вскоре, когда малышу еще не исполнилось четырех лет, появился знаменитый сон о безмолвных волках, ставший главным объектом анализа Фрейда. Ребенку снилось, что он лежит ночью в своей кроватке, которая стояла изножьем к окну (не так, как в реальной жизни). Внезапно окно распахнулось, как будто само по себе, и испуганный мальчик увидел, что на ветвях большого орехового дерева сидят шесть или семь волков. Звери были белого цвета и больше напоминали лис или овчарок – большие пушистые хвосты и стоячие, как у насторожившихся собак, уши. «Испытывая сильный страх, очевидно, что волки меня съедят, я закричал и проснулся», – рассказывал пациент. Проснулся, как отмечает Фрейд, в тревожном состоянии. Через полгода у мальчика развился полноценный невроз страха, дополненный фобией животных. Он довел себя до исступления детскими религиозными загадками, неосознанно исполнял разнообразные ритуалы, страдал от приступов неконтролируемой ярости, боролся со своей детской сексуальностью, в которой гомосексуальные желания играли в основном скрытую роль.

Эти травматические эпизоды детства подготовили почву для невротического сексуального поведения «человека-волка». Некоторые последствия вселяющего страх опыта, подчиняющиеся тому, что психоаналитики называют принципом замедленного действия, проявились в виде серьезных психологических проблем лишь гораздо позже, в начале взрослой жизни. Пациент не переживал данные эпизоды как травмы до тех пор, пока его психическая организация не была готова к этому, однако они каким-то образом сформировали его предпочтения в любви: навязчивая тяга к женщинам с большими ягодицами, которые могли удовлетворить его стремление к половому сношению сзади, а также потребность принижать объекты любви, что достигалось выбором только служанок или крестьянских девушек.

Фрейд, прежде чем даже задумываться о восстановлении разорванной ткани эротической жизни «человека-волка», посчитал необходимым исследовать мелодраматические рассказы пациента о тех волнующих и разрушительных эпизодах из детства с участием сестры и няни. Панкеев настаивал на аутентичности этих историй, но мэтр, естественно, сомневался. Тем не менее, даже если все обстояло в точности так, как рассказывал пациент, по мнению основателя психоанализа этого было недостаточно, чтобы объяснить серьезность детского невроза «человека-волка». Причины продолжительных страданий оставались неясными на протяжении нескольких лет лечения. Ясность постепенно приходила в процессе анализа главного сна – того, которому «человек-волк» обязан прозвищем.

По своей значимости в литературе по психоанализу сон о волках уступает лишь историческому сну об инъекции Ирме, который Фрейд проанализировал в 1895-м. Он не мог точно сказать, когда именно «человек-волк» вспомнил свой сон. Впоследствии пациент говорил, и основатель психоанализа согласился с ним, что это произошло в самом начале лечения, и на протяжении нескольких лет сон истолковывался снова и снова. В любом случае после рассказа о сне психоаналитику «человек-волк», художник-любитель, нарисовал волков (в данной версии их было всего пять), которые сидели на ветвях большого дерева и смотрели на сновидца.

С этим сном, увиденным почти 19 лет назад, пациент ассоциировал будоражащие воспоминания: ужас при виде изображения волка в книжке, которую сестра показывала ему с явным садистским удовольствием, стада овец, которых держали поблизости от имения отца и бо2льшая часть которых погибла во время эпидемии, рассказанная дедушкой история о волке с оторванным хвостом, а также сказки наподобие «Красной Шапочки». Эти откровения мэтр воспринимал как результат примитивного, глубоко запрятанного страха перед отцом. Свою лепту в содержание сна вносили тесно связанный с этим страх кастрации и желание маленького мальчика получить сексуальное удовлетворение от отца – сие желание трансформировалось в тревогу из-за мысли о том, что подобное удовлетворение означает кастрацию, превращение в девочку. Однако не все в этом сне было желанием или его результатом. Переданные в нем реалистические впечатления, а также полная неподвижность волков – качества, которым пациент придавал огромное значение, – привели Фрейда к предположению, что в явном содержании сна в искаженном виде воспроизведен фрагмент реальности. Данная гипотеза явилась результатом применения сформулированного основателем психоанализа правила, что работа сна неизбежно преображает впечатления или желания, зачастую превращая их в свою противоположность. Эти молчаливые, неподвижные волки должны означать, что юный сновидец действительно стал свидетелем волнующей сцены. Помогая Фрейду в его поисках – пассивно и вяло, – пациент истолковал внезапно распахнувшееся окно как способ сообщить, что он проснулся, чтобы наблюдать эту сцену, какова бы ни была ее природа.

В этом месте истории болезни мэтр посчитал необходимым прерваться на комментарии. Он понимал, что способность победить недоверие ограничена даже у самых преданных его сторонников. «Боюсь, – писал он, подготавливая всех нас к сенсационному откровению, – что это будет также моментом, когда меня оставит вера читателя». Фрейд собирался сообщить информацию, извлеченную «человеком-волком» из глубин бессознательной памяти, должным образом приукрашенную и тщательно скрытую, – картину полового сношения родителей. В реконструкции Фрейда нет ничего неопределенного: пациент стал свидетелем трижды повторившегося коитуса, причем по крайней мере один раз a tergo[150], в позиции, когда наблюдателю видны гениталии обоих партнеров. Уже достаточно необычно, но основатель психоанализа на этом не остановился. Он убедил себя, что «человек-волк» наблюдал сие эротическое представление в возрасте полутора лет.

Впрочем, в этом месте Фрейд вспомнил об осторожности и почувствовал необходимость указать на собственные сомнения, не только ради читателя, но и ради себя самого. Нежный возраст наблюдателя не слишком его беспокоил; взрослые, утверждал мэтр, регулярно недооценивают способность детей видеть, а также понимать увиденное. Однако основатель психоанализа задавался вопросом, происходила сцена, так уверенно нарисованная пациентом, в реальной жизни или была плодом его воображения, основанным на наблюдениях за совокупляющимися животными. Фрейда, конечно, интересовала истина, однако он твердо заявил, что это, в сущности, не так уж и важно, ведь «сцены наблюдения за половым сношением родителей, совращения в детстве и угрозы кастрации являются несомненным унаследованным достоянием, филогенетическим наследием, но точно так же они могут быть приобретены благодаря личному переживанию»[151]. Выдумка это или реальность, воздействие на психику ребенка будет совершенно одинаковым. Поэтому Фрейд пока оставлял сей вопрос открытым.

Разумеется, проблема соотношения реальности и фантазии была для мэтра не нова. Как мы уже видели, в 1897 году он отказался от гипотезы, что реальные события – изнасилование или совращение детей – сами по себе могут вызывать невроз, в пользу теории, которая главную роль в формировании невротических конфликтов приписывала фантазиям. Теперь он снова доказывал формирующее влияние внутренних, по большей части бессознательных психических процессов. Фрейд не настаивал, что психологические травмы являются исключительно следствием явно придуманных эпизодов. Скорее, он рассматривал фантазии как фрагменты увиденного и услышанного, вплетенные в ткань ментальной реальности. В последней части своей работы «Толкование сновидений» основатель психоанализа утверждал, что «психическая реальность» отличается от «материальной реальности», но она не менее важна. Именно такой подход мэтр считал необходимым при анализе сна о безмолвных волках на дереве – не только для науки, но и для полемики. Его утверждение, что воспоминания о первичной сцене должны иметь некоторую основу либо в реальности, будь то наблюдения за родителями или животными, либо в ранних фантазиях, было явно направлено против Юнга: смысл заключался в том, что невроз взрослого человека обусловлен полученным в детстве опытом, независимо от того, как этот опыт был искажен и скрыт последующими фантазиями. «Влияние детства, – с максимальным сочувствием говорит Фрейд, – становится ощутимым уже в начальной ситуации образования невроза, поскольку вместе с другими факторами оно решающим образом определяет, окажется ли индивид несостоятельным и в чем именно при решении реальных жизненных проблем».

Неспособность «человека-волка» справляться с проблемами взрослой жизни, как мы уже видели, определялась его постоянными неудачами в эротических привязанностях. И вовсе не случайно, что на протяжении нескольких лет, когда Фрейд анализировал этого пациента и писал историю его болезни, он обдумывал теорию сексуальной жизни. После 1910 года основатель психоанализа написал несколько статей на эту тему, однако не составил из них отдельную книгу. «Все уже когда-то было сказано», – однажды обмолвился он и, похоже, применял это усталое возражение к любви не в меньшей степени, чем к другим аспектам желания. Тем не менее, с учетом той важной роли, которую он приписывал сексуальной энергии в экономике психики[152], Фрейд не мог позволить себе полностью проигнорировать эту бесконечно обсуждаемую и не поддающуюся определению тему. Год за годом ему приходилось выслушивать пациентов, любовная жизнь которых была неудачной. Зигмунд Фрейд характеризовал «совершенно нормальное любовное поведение» как «два течения», сливающиеся друг с другом, «нежное и чувственное». Есть, правда, люди, которые, любя, не вожделеют, а вожделея, не могут любить, но подобное разделение является симптомом неправильного эмоционального развития, поэтому большинство таких индивидуумов воспринимают это расщепление как скорбное бремя. Однако подобные нарушения встречаются очень часто, поскольку любовь, как и ее соперница ненависть, формируется в самом раннем детстве в примитивных формах, и в процессе взросления человека ей суждено пережить много сложностей: эдипова фаза, помимо всего прочего, является временем экспериментов и обучения в сфере любви. В кои-то веки соглашаясь с признанными авторитетами в этой области, Фрейд рассматривал нежность без вожделения как дружбу, а вожделение без нежности как похоть. Одна из главных целей психоанализа состояла в том, чтобы дать реалистические уроки любви и создать гармонию двух течений. В отношении «человека-волка» перспективы такого счастливого разрешения долгое время выглядели весьма туманными. Его непреодоленный анальный эротизм и такая же непреодоленная фиксация на отце, а также тайное желание иметь детей от отца стояли на пути такого развития – и на пути успешного завершения лечения.

Анализ «человека-волка» длился почти четыре с половиной года. Он мог бы продолжаться и дальше, если бы Фрейд не решил использовать необычный прием. Он обнаружил, что данный случай болезни не оставляет желать ничего лучшего в отношении «плодотворных трудностей». Однако на первом этапе трудности были скорее раздражающими, чем плодотворными. «Первые годы лечения едва ли принесли изменение». Пациент был сама вежливость, «но оставался недоступным, окопавшись за установкой послушной безучастности. Он внимательно слушал, понимал, но ничего не принимал близко к сердцу». Фрейд испытывал глубокое разочарование: «Его безупречная интеллигентность была словно отрезана от сил влечений, господствовавших над его поведением». «Человеку-волку» потребовалось много месяцев, чтобы наконец принять активное участие в анализе. Затем, почувствовав давление внутренних перемен, он возобновил свой неявный саботаж. Пациент, очевидно, уже привык к своему душевному состоянию и не соглашался поменять его на неопределенные выгоды относительной «нормы». Оказавшись в затруднительном положении, Фрейд установил дату окончания лечения – через год – и твердо придерживался своего решения. Риск был велик, хотя мэтр не шел на него, пока привязанность пациента к нему не стала достаточно сильной, чтобы дать надежду на успех.

Выбранная стратегия оправдалась. «Человек-волк» поверил в серьезность намерения своего психоаналитика, и под «неумолимым давлением» его сопротивление ослабло. Теперь он быстро предоставил весь «материал», который был необходим мэтру для устранения симптомов. К июню 1914 года Фрейд считал его – в полном согласии с мнением самого «человека-волка» – более или менее излеченным. Пациент стал ощущать себя здоровым и даже собрался жениться[153]. Этот случай принес основателю психоанализа огромное удовлетворение, и его интерес к примененной технике – «шантажистскому приему», разработанному для того, чтобы вовлечь «человека-волка» в процесс анализа, – сохранился на долгие годы. Но подобная тактика, предупреждал Фрейд почти четверть века спустя, принесет успех лишь в том случае, если применяется своевременно. Он отмечал: «Однажды определив срок, его нельзя оттягивать, иначе пациент утратит впредь всякую веру». Этот вклад основателя движения в технику психоанализа считается одним из самых смелых и в то же время самых неоднозначных. С удовлетворением вспоминая результат, он несколько высокопарно приводит старую поговорку: «Лев прыгает только раз».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

#досвиданияовраг Про Волка очень тяжело писать, хотя с ним все в порядке. Но мне страшно подумать о том, что с ним могло случиться, если бы мы его не подобрали. Он очень доверчивый. И у него густая красивая шерсть. Мог попасть в руки догхантерам или живодерам, а оказался у нас. Мы совершенно не планировали вторую собаку (и четвертого кота). Прошлой весной Наташка шла вечером с работы через парк и нашла Волка под кустом. Он был тощий, испуганный и очень чистый. Видимо, кто-то специально привез собаку на другой конец Москвы и выкинул. Внешне Волк похож на хаски. Ветеринар сказал, что скорее всего он Когда мы подобрали Волка, то дали объявление о нем на всех поисковых порталах. Думали Когда мы его подобрали, то думали, что берем собаку на передержку. Когда узнали о судьбе его сестры, стало понятно, что никто его искать не будет. И тут по объявлениям начали звонить люди, которые были готовы забрать Волка к себе навсегда. Наверное, это были хорошие, добрые люди. Но мы боялись за собаку В ветклинике меня однажды спросили: «Сколько лет вашему псу?». И я ответила: «Не знаю. Он у нас приемный» Лариса Романовская. Фотографии Екатерины… — Центральная городская детская библиотека им. А. П. Гайдара

Привет, это снова Гайдаровка, ваша библиотека.

Мы подумали, что родителям с малышами частенько хочется выбраться в интересное место, а еще — что вы много гуляете со своими детьми. Мы предлагаем это совместить: погулять вместе с детьми по интересным местам. И придумали для вас, по каких и с кем.

Итак, по каким – по закоулкам, уголочкам, скверам, улицам нашего района Хамовники и немножко по Тверскому.

С кем – с профессиональным экскурсоводом Гайдаровки Светланой Костиной, в сопровождении её рассказов о достопримечательностях, интересных людях, любопытных фактах.

Кстати, все экскурсии бесплатные.

Записывайте взрослых участников по ссылкам, берите детей, можно совсем маленьких, на малышовом транспорте, в колясках или в слингах, эргорюкзаках. Экскурсии адаптированы под семейный формат и длятся полтора часа.

🍀 1 и 18 мая пройдут прогулки по Клиническому городку на Девичьем поле.
Светлана расскажет о том, как в конце XIX века московские купцы спонсировали строительство нового для своего времени явления: огромного по территории медицинского городка.

1 мая суббота 10:30 http://www.gaidarovka.ru/kalendar-afisha/161-ekskursiya-klinicheskij-gorodok-0?date=2021-05-01-10-30

18 мая вторник 10:30 http://www.gaidarovka.ru/kalendar-afisha/168-ekskursiya-klinicheskij-gorodok-0?date=2021-05-18-10-30

🍀 4 мая во вторник в 10:30 состоится экскурсия вокруг Новодевичьего монастыря и по конструктивистскому городку «Усачевка».
http://www.gaidarovka.ru/kalendar-afisha/162-ekskursiya-zelenyj-marshrut-novodevichij-skver-0?date=2021-05-04-10-30

🍀 11 и 25 мая приглашаем поближе познакомиться со старинной улицей Плющихой и её окрестностями. Узнаем о старых названиях, известных жителях, историях и легендах.

11 мая вторник 10:30 http://www.gaidarovka.ru/kalendar-afisha/164-ekskursiya-znakomtes-plyushchikha-i-okrestnosti-0?date=2021-05-11-10-30

25 мая вторник 10:30 http://www.gaidarovka.ru/kalendar-afisha/171-ekskursiya-znakomtes-plyushchikha-i-okrestnosti-0?date=2021-05-25-10-30

🍀 15 мая в субботу в 10:30 прогуляемся от станции метро Парк Культуры по бывшему Хамовническому плацу. По пути мы увидим храм Николая Чудотворца в Хамовниках, старинные палаты и пожарную каланчу, а напоследок прогуляемся по парку усадьбы Трубецких.
http://www.gaidarovka.ru/kalendar-afisha/166-ekskursiya-po-khamovnicheskomu-platsu-0?date=2021-05-15-10-30

🍀 22 мая в субботу в 11:00 пройдемся с группой по течению пропавшей реки Неглинная. Внимание, на эту экскурсию мы советуем не брать совсем малышей, она может стать утомительной для них.
http://www.gaidarovka.ru/kalendar-afisha/170-ekskursiya-po-techeniyu-propavshej-reki-6?date=2021-05-22-11-00

Приглашаем вас, будем очень рады вашему участию!

#библиотекиМосквы #ялюблюМоскву #Гайдаровка #экскурсииГайдаровки

Сердце Волка Страница 4 — Бесплатное чтение книг онлайн

Увеличить шрифт Уменьшить шрифт

Ученица колдуньи взяла рог зубра, зачерпнула им горячей золы из костра и высыпала еще дымящуюся золу прямо на свою обнаженную ладонь.

Торак так и охнул.

Но ученица колдуньи даже не поморщилась.

У ее ног Ослак яростно скреб ногтями землю, однако связан он был крепко. Да к тому же его еще и примотали ремнями к носилкам из оленьей шкуры в ожидании последнего заклинания. Бера уже прошла этот обряд, и ее снова унесли в жилище, построенное для больных, – она дико кричала, и ей становилось только хуже.

Колдунья племени Ворона и ее ученица испробовали все. Саеунн мазала языки больных кровью земли, чтобы изгнать безумие. Затем, привязав к пальцам рыболовные крючки, она впала в транс, надеясь с помощью этих крючков поймать ускользающие души несчастных. Потом принялась окуривать больных дымом можжевельника, чтобы изгнать из их плоти червей, вызывающих болезнь. Но ничто не помогало.

Племя Ворона притихло, ожидая, когда Саеунн приготовится к последнему магическому ритуалу. Языки пламени высвечивали в темноте напряженные лица людей.

Ночь была жаркой, звездной. Почти полная луна скользила в небесах над Лесом. Ветер улегся, но в воздухе слышалось множество звуков. Потрескивали костры, над которыми вялилась рыба. Покрикивали вороны в узкой речной горловине. Ревела вода у порогов.

Колдунья подошла к носилкам, на которых лежал Ослак, и простерла костлявые руки к луне. В одной руке она сжимала свой магический амулет, в другой – красную стрелу с кремневым наконечником.

Торак украдкой взглянул на ученицу колдуньи, но по лицу ее сейчас ничего прочесть было невозможно: его толстым слоем покрывала речная глина. И это существо с маской вместо лица совсем не было похоже на прежнюю Ренн.

– О, огонь, очисти телесную душу этого человека… – монотонно выпевала Саеунн, кружа у носилок.

А Ренн, присев на корточки возле Ослака, тонкой струйкой сыпала ему на босые ступни горячую золу. Ослак стонал от боли и до крови кусал губы.

– О, огонь, очисти его племенную душу…

И Ренн посыпала золой то место на груди Ослака, где билось сердце.

– О, огонь, очисти его внешнюю душу, его Нануак…

И Ренн старательно растерла горячую золу по лбу больного.

– Сожги, сожги поселившийся в нем недуг…

Ослак что-то злобно выкрикнул и плюнул в колдунью кровавой слюной.

Шепот разочарования волной пробежал по толпе. Чары не действовали.

Торак даже дышать перестал. И Лес у него за спиной тоже затих. Даже листья осин, похоже, перестали трепетать, ожидая результатов исцеляющего обряда.

Как завороженный, Торак смотрел на Саеунн, которая концом красной стрелы рисовала на груди Ослака спираль и хрипло бормотала:

– Выходи, болезнь, выходи! Из мозга костей – в кости. Из костей – в плоть…

Вдруг Торак, вцепившись пальцами в живот, согнулся пополам от неожиданной резкой боли. Продолжая слушать, как колдунья выпевает свои заклятия, он чувствовал, что внутренности ему словно раздирает что-то острое…

Колдунья медленно закончила рисовать на груди Ослака спираль и снова забормотала:

– Из плоти – в кожу. Из кожи – в стрелу…

И снова у Торака резко свело живот; казалось, боль ему причиняют именно слова Саеунн…

«А что, если и я заболел? – мелькнула у него мысль. – Что, если эта болезнь так и начинается?»

Кто-то крепко взял его за плечо. Это был Фин-Кединн, но смотрел вождь не на него, а на колдунью.

– Из стрелы, – пронзительно выкрикнула Саеунн, вставая на ноги, – в огонь! – И она сунула стрелу в пышущие жаром угли костра.

К небу взвилось зеленоватое пламя.

Ослак дико вскрикнул.

По толпе пролетел испуганный шепот.

Саеунн бессильно уронила руки.

Чары не помогли.

Торак, зажав живот руками, боролся с приступами дурноты.

Вдруг у костра мелькнула черная тень. То был ворон, хранитель племени. Ворон летел прямо на Торака. Торак хотел было уклониться, но Фин-Кединн удержал его на месте, и ворон в последнюю секунду свернул в сторону. Хранитель явно был разгневан: его племя подверглось нападению врага! Но Торак никак не мог понять, почему ворон набросился именно на него.

Он попытался перехватить взгляд Ренн, но она даже головы в его сторону не повернула. Стоя на коленях возле Ослака, она внимательно вглядывалась в те отметины, которые оставили на земле его ногти.

Вырвавшись из цепких рук Фин-Кединна, Торак бросился бежать – мимо часовых, прочь из лагеря, в Лес.




Добравшись до залитой лунным светом полянки, он рухнул на землю, цепляясь руками за ствол ясеня, и его снова так скрутило, что потемнело в глазах. Потом к горлу подступила тошнота, и Торака начало выворачивать наизнанку.





* * *


Закричала сова.

Торак поднял голову и некоторое время смотрел на холодные звезды, просвечивавшие сквозь черную листву ясеня. Потом соскользнул на землю и, свернувшись клубком, обхватил голову руками.

Тошнота и головокружение почти прошли, но его сильно знобило. Ему было страшно и одиноко. Но рассказать об этом он не мог никому, даже Ренн. Пусть она его друг, но она также и ученица колдуньи. И нельзя, чтобы она это узнала. Этого никто знать не должен. Если он действительно болен, то лучше умереть в полном одиночестве здесь, в Лесу, чем привязанным к носилкам.

И тут в душу его закралось ужасное подозрение. Ослак говорил, что они пожирают его души… Было ли то бормотанием безумца, или все же в его словах имелась толика правды?

Торак закрыл глаза, пытаясь ни о чем больше не думать и только слушать ночные звуки Леса – трели черного дрозда, попискивания малиновок в подлеске, кормивших птенцов.

Всю свою жизнь Торак бродил по горам и долам с отцом, держась от людей подальше. Истинные обитатели Леса, звери и птицы, были его друзьями и спутниками. И по людям он никогда не скучал. Так что жить в племени Ворона ему оказалось нелегко. Столько лиц вокруг! Так мало времени удается побыть одному. К тому же в этом племени он был чужаком. И жизнь, которую вели эти люди, очень сильно отличалась от его прежней жизни.

А еще Торак ужасно скучал по Волку.

Это уже после гибели отца он наткнулся в Лесу на маленького волчонка. Два месяца потом они вместе охотились в лесу, и не раз обоим грозила страшная опасность. Тогда Волк вел себя как самый обыкновенный детеныш – без конца путался под ногами и во все совал свой нос. Но порой Торак чувствовал, что именно он ведет его; в такие минуты янтарные глаза волчонка светились странной уверенностью. Впрочем, Торак всегда чувствовал в своем четвероногом друге родственную душу; Волк был ему братом. И сейчас без Волка ему было очень, очень плохо.

Тораку часто хотелось отправиться его искать, но в глубине души он понимал: ему никогда больше не найти дороги к Священной Горе. Да и Ренн подтвердила его опасения, с обычной прямотой заявив:

– Прошлая зима действительно оказалась не такой, как все прочие. Но теперь… Нет, Торак, я думаю, из твоих поисков ничего не выйдет.

– Да знаю я! – с досадой откликнулся он. – Но мне кажется, что если все-таки время от времени звать Волка, то он, может быть, меня услышит и придет.

Прошло полгода, но Волк так и не появился. Торак пытался убедить себя, что это даже хорошо: значит, Волк вполне счастлив со своей новой стаей. Но отчего-то сознавать это было больнее всего. Неужели Волк совсем позабыл о нем?

Издали с ветром до него донеслись едва слышные знакомые звуки.

Торак тут же сел.

Волчья стая! Воют, празднуя удачную охоту.

Торак позабыл и о болезни, и обо всем на свете – волчья песня подхватила его, точно мощный поток.

Он отлично различал сильные голоса главных волков стаи, и более слабые и высокие голоса остальных ее членов, которые лишь уважительно вторили основным певцам, и срывающиеся на визг голоса волчат, пробовавших присоединиться к общему хору. Но, увы, среди всех этих голосов не было слышно того единственного голоса, который он так страстно мечтал услышать.

Впрочем, он знал, что не услышит этого голоса. Его Волк далеко на севере со своей стаей. А волки, которых он слышит сейчас, живут в восточной части Леса, совсем недалеко отсюда, на холмах.

И все-таки попытаться нужно было непременно! Закрыв глаза, Торак поднес сложенные рупором ладони ко рту и провыл волчье приветствие.

В голосах волков сразу послышались тревога и напряжение.

«Где ты охотишься, волк-одиночка?» – провыла главная волчица. Вопрос прозвучал резко, точно приказ.

«На расстоянии многих прыжков от вас, – ответил Торак по-волчьи. – Скажи, среди вас есть больные?»

Он не был уверен, что сумел правильно выразить эту мысль, и, похоже, волки поняли его неправильно.

«Наша стая – хорошая стая! – обиженно завыли они. – Самая лучшая стая в Лесу!»

Торак, в общем-то, не слишком надеялся, что они поймут его. Не так уж хорошо он понимал волчий язык, а выражать по-волчьи собственные мысли почти совсем не умел.

«А все же, – подумал он с внезапной острой болью, – мой Волк непременно понял бы меня!»

Волчья песнь вдруг смолкла.

Торак открыл глаза. И снова очутился на залитой лунным светом поляне, в зарослях темных папоротников и таволги – точно ото сна очнулся.

Негромко захлопали крылья, и на ветку рядом села кукушка. Она внимательно смотрела на Торака круглым глазом в желтом ободке.

Он вспомнил, как Ослак презрительно прорычал: «Ты вообще не из нашего племени! Кукушонок!» Конечно, это был просто бред сумасшедшего, но в чем-то Ослак прав. Кукушка пискнула и улетела: кто-то ее спугнул.

Торак бесшумно встал, рука сама собой потянулась к ножу.

Залитая ярким светом поляна казалась совершенно пустой.

В двух шагах к востоку протекал небольшой ручеек, стремившийся к Широкой Воде. Торак осторожно осмотрел ближнюю часть берега в поисках каких-либо следов, но ничего не обнаружил, не нашел даже шерстинок, застрявших в траве, или надломленных веточек.

Перейти к странице: 1234567891011121314

Рассказы: Даниэль Пеннак «Глаз волка»

ГЛАЗ ВОЛКА

Даниэль Пеннак

Глава 1. Встреча

Мальчик стоит перед вольерой волка и не шевелится. Волк ходит туда-сюда. Он шагает взад-вперед и не останавливается.

«Как же он меня раздражает…»

Вот что думает волк. Уже битых два часа мальчик стоит тут, за решеткой, неподвижный, как мерзлое дерево, глядя, как волк шагает.

«Чего ему от меня надо?»

Вот вопрос, который задает себе волк. Этот мальчик для него загадка. Не угроза (волк ничего не боится), но загадка.

«Чего ему от меня надо?»

Другие дети бегают, прыгают, кричат, плачут, они показывают волку язык и прячутся за юбки матерей. Потом идут кривляться перед клеткой гориллы и рычать на льва, который в ответ бьет хвостом. А этот мальчик — нет. Он так и стоит, молча, неподвижно. Движутся только его глаза. Они следуют за волком туда-сюда вдоль решетки.

«Волка, что ли, никогда не видал?»

Волк — тот видит мальчика только через раз.

Это потому что у него, у волка, только один глаз. Второй он потерял в битве с людьми десять лет назад, когда его поймали.

Так что, когда он идет вперед (если это можно так назвать), волк видит весь зоопарк, клетки, беснующихся детей и среди них — этого мальчика, совершенно неподвижного. А на обратном пути (если это можно назвать путем) волк видит внутренность своей вольеры. Своей пустой вольеры, потому что волчица на прошлой неделе умерла. Своей унылой вольеры с единственной серой скалой и мертвым деревом. Потом волк разворачивается, и вот опять этот мальчик и белый пар его мерного дыхания в морозном воздухе.

«Он первым устанет», — думает волк, продолжая ходить.

И добавляет:

«У меня больше терпения».

И еще:

«Я ведь волк».

2

Но на следующее утро первое, что видит волк, едва проснувшись, — тот же мальчик, стоящий перед вольерой на том же самом месте. Волк чуть не подскочил.

«Ночевал он здесь, что ли?!»

Он вовремя совладал с собой и снова зашагал как ни в чем не бывало.

И вот уже час, как волк шагает. Вот уже час, как глаза мальчика не отрываются от него. Голубая шерсть волка задевает о сетку. Мышцы его перекатываются под зимним мехом. Голубой волк шагает, словно и не собирается останавливаться. Словно возвращается домой, туда, на Аляску. «Полярный волк» — так написано на жестяной табличке, прицепленной к сетке. Там же карта севера Канады, на которой один участок закрашен красным для наглядности. «Полярный волк, Бесплодные Земли»…

Его лапы ступают совершенно бесшумно. Он ходит из конца в конец вольеры. Ни дать ни взять беззвучный маятник огромных часов. И глаза мальчика тоже движутся, медленно, словно он следит за теннисной партией в замедленной съемке.

«Неужели я ему так интересен?»

Волк хмурится. По морде его проходит рябь. Он злится на себя за то, что задается всеми этими вопросами по поводу мальчика. Он давно уже поклялся никогда больше не интересоваться людьми.

И ни разу за десять лет он не нарушил клятву: людям — ни единой мысли, ни единого взгляда, ничего. Ни детям, которые валяют дурака перед его клеткой, ни служителю, который издали бросает ему мясо, ни художникам, которые приходят рисовать его по воскресеньям, ни дурам-мамашам, которые указывают на него малышам, приговаривая: «Видишь, вот он, волк, будешь плохо себя вести, он тебя заберет!» Никому и ничего.

«Даже лучшему из людей грош цена!»

Так всегда говорила мать волка Черное Пламя.

До прошлой недели волк иногда прерывал свое хождение. Они с волчицей усаживались лицом к посетителям. И было полное впечатление, что они никого не видят! Волк и волчица смотрели в пространство перед собой. Они смотрели сквозь людей. Таким взглядом, что те чувствовали себя так, словно их и нет. Очень неприятное ощущение.

— Куда они уставились?

— Что они там видят?

А потом волчица умерла (она была серая с белым, как полярная куропатка). С тех пор волк больше не останавливался. Он шагает с утра до вечера, а куски мяса мерзнут вокруг на земле. По ту сторону решетки прямой, как буква «i» (за точку над «i» можно считать облачко белого пара), мальчик не сводит с него глаз.

«Тем хуже для него», — решает волк.

И выбрасывает из головы всякую мысль о мальчике.

3

Однако на следующий день мальчик опять тут как тут. И еще на следующий. И дальше каждый день. Так что волк вынужден снова думать о нем.

«Да кто же это?»

«Чего ему от меня надо?»

«Делать ему, что ли, нечего весь день?»

«Безработный?»

«В школу не ходит?»

«Друзей нет?»

«Родителей нет?»

«Или что?»

Целая куча вопросов, которые мешают ему шагать. Он чувствует, как тяжелеют лапы. Это пока еще не усталость, но близко к тому.

«Непонятно!» — думает волк.

Ладно, завтра зоопарк будет закрыт. Это день ежемесячного ветеринарного обхода, благоустройства клеток. И никаких посетителей.

«Хоть отдохну от него».

Ничего подобного. Наутро, как и все предыдущие дни, мальчик тут как тут. И даже более тут, чем когда-либо, совсем один у вольеры в совершенно безлюдном зоопарке.

— О нет!.. — стонет волк.

А вот и да!

Вот сейчас волк чувствует, до чего он устал. Можно подумать, взгляд мальчика весит целую тонну.

«Ну ладно же», — думает волк.

«Ладно!»

«Сам напросился!»

И неожиданно перестает шагать. Он усаживается очень прямо, ровно напротив мальчика. И тоже принимается на него смотреть. Он не проделывает с ним фокуса с невидящим взглядом, нет. Это настоящий взгляд, взгляд в упор!

Так проходит минута, другая, третья…

В зоопарке ни единого посетителя. Ветеринары еще не пришли. Львы не показываются из укрытия. Дремлют в своих перьях птицы. У всех выходной. Даже обезьяны прикрыли свой цирк. Они висят на ветках, как спящие летучие мыши.

Никого, только этот мальчик.

И волк с голубой шерстью.

«Хочешь на меня смотреть? Ладно же! Я тоже буду на тебя смотреть! Вот и посмотрим…»

Но кое-что смущает волка. Дурацкая загвоздка. У него только один глаз, а у мальчика два. И вот волк не знает, в какой глаз мальчика упереться взглядом. Он в замешательстве. Его единственный глаз мечется вправо-влево, влево-вправо. А у мальчика глаза не мигают. Ни ресница не дрогнет. Волку ужасно не по себе. Отвернуться — ни за что на свете. Снова приняться шагать — и речи быть не может. В результате его глаз скачет все безумнее и безумнее. И скоро сквозь шрам на месте мертвого глаза пробивается слеза. Это не от горя, а от бессилия и ярости.

И тогда мальчик делает странную вещь. Которая успокаивает волка, внушает ему доверие. Мальчик закрывает один глаз.

И вот они смотрят друг на друга, глаз в глаз, в безлюдном и притихшем зоопарке, и все время, какое есть, принадлежит им.

Глава 2. Глаз волка

1

Желтый глаз, совершенно круглый, с черным зрачком посередине. Немигающий. Мальчик словно смотрит на свечу, горящую в полной тьме; он ничего больше не видит, только этот глаз: деревья, зоопарк, вольера — все исчезло. Осталось только одно:

глаз волка. И глаз становится все больше и больше, все круглее и круглее, как рыжая луна в пустом небе, а зрачок в середине все чернее и чернее, и все виднее разноцветные крапины на желто-карей радужке — тут голубая (голубая, как замерзшая вода под чистым небом), там золотая вспышка, словно блестка.

Но главное — это зрачок. Черный зрачок!

— Хочешь смотреть на меня — что ж, смотри!

Вот что как будто говорит зрачок. Он горит как раскаленный. Можно подумать, это пламя. «Так и есть, — думает мальчик, —

черное пламя!»

И он отвечает:

— Хорошо, Черное Пламя, вот я смотрю на тебя и не боюсь.

Зрачок может сколько угодно разрастаться, разрастаться во весь глаз, полыхать, как настоящий пожар, — мальчик не отводит взгляда. И вот, когда все становится черным, совершенно черным, он обнаруживает то, чего никто еще до него не видел в волчьем глазу:

зрачок живой. Это черная волчица, свернувшаяся клубком посреди своих детенышей, она уставилась на мальчика и рычит. Она не движется, но чувствуется, что под своим блестящим мехом вся она напряжена, как гроза. Губы ее вздернуты над ослепительными клыками. Лапы подрагивают. Вот-вот бросится. Такой маленький мальчик — это ей на один глоток.

— Ты правда не боишься?

Правда. Мальчик стоит как стоял. И глаза своего не отводит. Время идет. И вот понемногу, понемногу мышцы Черного Пламени расслабляются. В конце концов она ворчит сквозь зубы:

— Ладно, раз уж тебе так приспичило, смотри сколько хочешь, только не мешай мне, когда я учу детенышей, понял?

И, не обращая больше внимания на мальчика, обводит долгим взглядом семерых пушистых волчат, лежащих вокруг нее. Она среди них как будто в рыжем ореоле.

«Радужка, — думает мальчик, — радужка вокруг зрачка…»

Да, пятеро волчат точно такого же рыжего цвета, как радужка. У шестого шерсть голубая-голубая, как замерзшая вода под чистым небом. Голубой Волк!

А седьмой (это маленькая желтая волчица) сверкает, как золотая молния. На нее невозможно смотреть не щурясь. Братья называют ее Блесткой.

А вокруг — снег. До самого горизонта, замкнутого холмами. Безмолвные снега Аляски, там, на Севере.

Снова звучит голос Черного Пламени, и в нем слышится некоторая торжественность среди этого белого безмолвия:

— Дети, сегодня я расскажу вам про Человека!

2

— Про Человека?

— Опять?

— Ох, нет!

— Ты все время только и рассказываешь, что про Человека!

— Надоело!

— Мы уже не маленькие!

— Расскажи лучше про карибу, или про полярных зайцев, или про охоту на уток…

— Да, Черное Пламя, что-нибудь про охоту!

— Ведь мы, волки, охотники, разве нет?

Но всех перекрикивает Блестка:

— А я хочу про Человека, только взаправдашнюю историю и страшную, пожалуйста, мама, про Человека, я так люблю про Человека!

Один Голубой Волк молчит. Он вообще не из разговорчивых. Серьезный. Даже, пожалуй, печальный. Братья считают его занудой. Однако, когда он говорит — а это бывает редко, — все его слушают. В нем чувствуется мудрость, как в старом волке, покрытом шрамами.

Ну, ладно. Картина, стало быть, такая: пятеро рыжих подняли возню — а вот я тебя за горло, а я прыг тебе на спину, а я тебя цап за лапы, а ну-ка поймаю себя за хвост… в общем, сплошная куча-мала. Блестка подначивает их пронзительными воплями, прыгая на месте, как взбесившаяся лягушка. Снег вокруг разлетается серебряными фонтанами.

И Черное Пламя не останавливает их.

«Пусть играют… слишком скоро им придется узнать настоящую волчью жизнь!»

Так она думает и переводит взгляд на Голубого Волка, единственного из своих детей, кто никогда не играет. «Вылитый отец!»

В этой мысли — гордость, а еще грусть, потому что отца, Большого Волка, нет в живых.

«Слишком серьезный», — думает Черное Пламя.

«Слишком настороженный…»

«Слишком волк…»

— Слушайте!

Голубой Волк сидит, неподвижный, как скала, задние лапы напряжены, уши торчком.

— Слушайте!

Возня тут же прекращается. Снег вокруг волчат вновь опадает. Сначала ничего не слышно. Как ни настораживают рыжики свои пушистые уши, только внезапный стон ветра проходится по ним огромным ледяным языком.

А потом вдруг сквозь ветер — волчий вой, долгий, с переливами, который сообщает об очень многом.

— Это Серый Родич, — шепчет один из рыжиков.

— Что он говорит?

Черное Пламя быстро переглядывается с Голубым Волком. Оба они хорошо знают, что говорит им Серый Родич с вершины холма, где он стоит на карауле.

Человек!

Команда охотников…

Которые ищут их.

Те же, что и в прошлый раз.

— Кончили играть, дети, собирайтесь, уходим!

3

Значит, вот какое у тебя было детство, Голубой Волк, — бежать и бежать от охотников?

Да, такое оно и было.

Останавливались в какой-нибудь мирной долине, окруженной холмами, которые Серый Родич считал непреодолимыми. Жили там неделю или две, а потом надо было снова бежать. Люди никак не отступались. Вот уже две луны все та же команда преследовала семью. Они уже прикончили отца, Большого Волка. Не без труда. Ну и драка была! Но прикончили.

Бежали. Шли вереницей, след в след. Первой шла мать, Черное Пламя, сразу за ней — Голубой Волк. Потом Блестка и рыжики. И, наконец, Серый Родич, заметая след хвостом.

Следов не оставляли никогда. Исчезали совсем. Все дальше и дальше на Север. Чем дальше, тем холоднее. Снег превращался в лед. Скалы резали лапы. Однако люди снова нас находили.

Всякий раз. Ничто их не останавливало.

Люди…

Человек…

На ночлег устраивались в лисьих норах. (Лисы охотно уступают волкам свои норы. За объедки. Лисы, они охотиться не любят, слишком ленивые.) Серый Родич сторожил, сидя на какой-нибудь скале, возвышающейся над долиной. Голубой Волк ложился у входа в нору, а в глубине Черное Пламя убаюкивала детей, рассказывая им сказки. Сказки, разумеется, про Человека. И потому что была ночь, потому что играть у них уже сил не было, потому что они любили, чтоб было страшно, и потому что с ними была Черное Пламя, которая всегда защитит, — Блестка и рыжики слушали.

Жили-были…

Всегда одна и та же сказка: про волчонка-недотепу и его старую бабушку.

Жил-был один волчонок, такой недотепа, что ни разу в жизни ничего не поймал. Самые старые карибу бежали слишком быстро для него, лемминги удирали у него прямо из-под носа, утки только хвост ему показывали… Никогда ничего не мог поймать. Даже собственный хвост! Вот какой недотепа.

Ну, ладно. Однако хоть какой-то толк с него должен был быть, правда? К счастью, у него была бабушка. Очень старая. Такая старая, что тоже ничего не могла поймать. Только смотрела большими печальными глазами, как охотятся молодые. По ее шкуре не пробегала дрожь при виде дичи. Все ее очень жалели. Когда уходили на охоту, ее оставляли в логове. Она по мере сил прибиралась, медленно, потихоньку, потом занималась своим туалетом. Потому что у Бабушки был великолепный мех. Серебристый. Все, что осталось от ее былой красоты. Покончив с туалетом — а это занимало у нее часа два, не меньше, — Бабушка ложилась у входа в логово. Уткнув морду в лапы, она поджидала Недотепу. Это и было обязанностью Недотепы: кормить Бабушку. От первого же убитого карибу окорок — хоп! Бабушке.

— Не тяжело, Недотепа?

— Ничего, ничего!

— Ладно, смотри, не зевай по дороге!

— И не запутайся в своих лапах!

— И берегись Человека!

И т.д.

Недотепа даже и не слушал этих напутствий. Давно привык.

Пока однажды…

— Пока однажды что? — спрашивали рыжики, и их широко открытые глаза горели в темноте.

— Пока — что? Пока — что? — кричала Блестка, вывалив язык.

— Пока однажды Человек не пришел к логову раньше Недотепы, — отвечала Черное Пламя страшным шепотом.

— И?..

— И?.. И что тогда? Что? Что?

— И тогда Человек убил Бабушку, взял ее мех, чтоб сделать себе шубу, взял ее скальп, чтоб сделать себе шапку, и сделал себе маску из ее морды.

— И… и что дальше?

— Дальше? Дальше то, что пора спать, завтра расскажу.

Дети, конечно, спорили, но Черное Пламя была неумолима. Мало-помалу в норе все стихало, и слышалось только сонное дыхание.

Этого-то и ждал Голубой Волк, чтоб задать свой вопрос. Всегда один и тот же:

— Черное Пламя, а эта твоя история, она правдивая?

Черное Пламя на миг задумывалась, потом давала один и тот же странный ответ:

— Во всяком случае, так правдивей, чем наоборот.

4

Между тем времена года сменяли друг друга, дети росли, становились молодыми волками, настоящими охотниками, а Человека так и не видели. Вблизи не видели. Слышать — слышали. Например, в день, когда Большой Волк бился с людьми. Они слышали рычание Большого Волка, потом вопль человека, которому в бедро вонзился клык, испуганные восклицания, приказы, потом гром, потом — потом больше ничего. Большой Волк не вернулся.

И бегство продолжалось.

Еще они их видели издали. Едва они покидали какую-нибудь долину, там водворялись люди. И долина начинала дымиться. Прямо как котел.

— Снег пачкают, — ворчала Черное Пламя.

Они наблюдали за людьми с вершины самого высокого холма. Те расхаживали на двух лапах по дну котла. Но на что они похожи вблизи, а?

— Серый Родич, ты их видал вблизи, а?

— Ну, видал.

Не любитель болтать Серый Родич.

— А на что они похожи?

— Люди? Две лапы и ружье.

И больше из него ничего не удавалось вытянуть.

Что же касается Черного Пламени, то она рассказывала такие вещи, в которые они теперь, когда выросли, больше не верили.

— Люди едят все: траву, которой питаются карибу, самих карибу, а если им нечего положить на зуб, то и волка могут съесть!

Или, например:

— У людей две шкуры: первая совсем голая, без единой шерстинки, а вторая — наша.

Или еще:

— Человек? Человек, он коллекционер.

(Вот эту фразу вообще никто не мог понять.) А потом однажды, когда выдалась минута передышки — все изрядно запыхались, — кто-то взял да спросил:

— Но почему за нами гонится все время одна и та же команда?

Серый Родич зализывал сбитые лапы.

— Они прослышали о маленькой волчице с золотым мехом…

Он не договорил — Черное Пламя испепелила его взглядом.

Поздно. Рыжики, все как один, смотрели на Блестку. А Блестка смотрела на всех, насторожив уши.

— Как? Так они за мной?

Солнце выбрало этот самый миг, чтобы пробиться сквозь облака. Его луч упал на Блестку, и все зажмурились. Она была в самом деле ослепительна! Золотая волчица, одно слово, с черным-пречерным носом. Нос был такой черный на фоне золота, что она от этого немножко косила.

«Красавица, — подумала Черное Пламя, — дочка у меня красавица…» — Тут же добавив про себя: «Но уж ветер в голове!..»

Потом вздохнула, и из самой глубины души ее вырвалось:

— Ох, Большой Волк, и зачем ты сделал меня матерью волчицы, прекрасней которой в мире не бывало? Что нам, без этого мало было забот?

5

«Как? Так они за мной?»

Странным тоном она это сказала, Блестка. Голубой Волк насторожился. «Так они за мной?» Ох, кокетка… И это внушало тревогу…

Голубой Волк не мог толком понять свою сестру. Она, конечно, была красавица. Красивее всех. И охотница непревзойденная! В беге куда быстрей рыжиков, которые, между тем, тоже были охотники не хуже других. Глаз — куда зорче, чем у Черного Пламени! Ухо — чутче, чем у Серого Родича!

«И нюх тоньше, чем у меня!» — это Голубой Волк вынужден был признать.

Она вдруг замирала, нос по ветру, и говорила:

— Вон там… лемминги!

— Где это — там?

— Вон там!

Она указывала точное место, метров за триста. Шли туда. И обнаруживали целый выводок леммингов, жирных, как куропатки. Под землей. Рыжики не могли опомниться.

— Как ты догадалась?

Она отвечала:

— Нос!

Или летом, когда охотились на уток… Рыжики подплывали к добыче без единого звука. Только кончик носа торчал из воды. Ни всплеска, ни ряби. Однако девять уток из десяти улетали у них из-под носа. Блестка оставалась на берегу, распластавшись, как кошка, в желтой траве. Она ждала. Утки тяжело взлетали, хлопая крыльями по воде. Когда одна из них (всегда самая жирная) оказывалась над ней — хоп! Прыжок — есть!

— Как тебе это удается?

— Глаз!

А во время миграций карибу — когда огромные стада растекаются, сколько хватает глаз, — они взбирались на самый высокий холм и Блестка говорила:

— Шестой справа от вон той скалы — больной.

(Волки едят только больных карибу. Принципиально.)

— Больной? Как ты можешь это знать?

— Ухо!

И добавляла:

— Прислушайся: он плохо дышит.

Она ловила даже полярных зайцев. А это еще ни одному волку не удавалось.

— Ноги!

Но наряду с этими подвигами она могла лопухнуться в самом простом деле. Хоть такой пример: она гналась за старым карибу, совершенно выдохшимся, как вдруг ее внимание привлекали летящие куропатки. Она поднимала глаза, запутывалась в собственных лапах, падала мордой оземь, и, когда на нее оглядывались, оказывалось, что она катается по земле, надрываясь от смеха, словно годовалый волчонок.

— Ты слишком много смеешься, — ворчал Голубой Волк, — это несерьезно.

— А ты слишком серьезный, это не смешно.

Голубому Волку такого рода ответы не казались забавными.

— Почему ты столько смеешься, Блестка?

Она переставала смеяться, смотрела ему прямо в глаза и отвечала:

— Потому что мне скучно.

И объясняла:

— В этом проклятом краю никогда ничего не случается, вечно одно и то же!

И повторяла:

— Мне скучно.

6

И, конечно, со скуки Блестке захотелось увидеть что-нибудь новое. Ей захотелось увидеть людей. Вблизи. Это случилось однажды ночью. Люди по-прежнему преследовали семью. Все та же команда охотников. Они стояли лагерем в травянистой лощине в трех часах ходу от логова. Блестка чуяла запах их костров. Даже слышала, как стреляют в огне сухие сучья.

«Пойду туда», — решила она.

«Успею вернуться до рассвета».

«Посмотрю хоть, в конце концов, на что они похожи».

«И вообще, раз они за мной…»

Ей казалось, что все это веские причины.

И она пошла.

Когда Голубой Волк проснулся в ту ночь (предчувствие), ее уже час как не было. Он тут же догадался. Ей удалось обмануть бдительность Серого Родича (это она тоже умела!) и удрать к людям.

«Я должен ее перехватить!»

Перехватить ее ему не удалось.

Когда он добрался до лагеря охотников, он увидел, что все люди на ногах и пляшут в свете костров вокруг сети, подвешенной к столбу на толстой веревке, которая крепко ее стягивает. Пойманная в сеть Блестка впустую щелкала зубами. Ее мех сверкал в темноте короткими золотыми вспышками. Обезумевшие собаки прыгали под сетью. Они лязгали зубами. Люди орали и плясали. Они были одеты в волчьи шкуры.

«Черное Пламя правду говорила», — подумал Голубой Волк. А потом: «Если я перекушу веревку, сеть упадет посреди собак и раскроется. Блестка слишком быстрая для них, удерем!»

Надо было перепрыгнуть костры. Не шутка для волка. Но это надо было сделать, и поскорее. Некогда бояться. «Неожиданность — это мой единственный шанс!»

Он уже был в раскаленном воздухе, над огнем, над людьми (в свете костров лица у них были очень красные), над сетью!

Он на лету перекусил веревку и крикнул:

— Беги, Блестка!

Люди и собаки еще смотрели вверх.

Блестка колебалась:

— Прости меня. Голубой Волк, прос…

И тут началась свалка. Голубой Волк отшвырнул двух собак прямо в костер.

— Беги, Блестка, беги!

— Нет! Я не хочу без тебя!

Но собак было слишком много.

— Уходи, оставляю семью на тебя!

Тогда Голубой Волк увидел, как Блестка взвилась в немыслимом прыжке. Потом услышал гром. Вокруг нее снег взлетал фонтанчиками.

Мимо!

Она исчезла в ночи.

Голубой Волк едва успел обрадоваться. Один из людей, огромный, как медведь, вырос перед ним, замахиваясь горящим поленом. Потом был удар. У Голубого Волка голова как будто взорвалась. И темнота. Темнота, кишащая искрами, в которую он падал, падал, кувыркаясь, и конца этому падению не было.

7

Вот. Когда волк очнулся, он открыл только один глаз. Его не убили. Мех его слишком пострадал в битве и не годился на продажу. Так что дальше был зоопарк. То есть зоопарки. За десять лет их было пять или шесть. Цементный пол и толевая крыша. Утоптанная земля и никакой крыши. Маленькие клетки с толстыми решетками. Вольеры, обнесенные сеткой. Мясо, которое бросают издали. Воскресные художники. Человеческие дети, которых пугают волком. Времена года, сменяющие друг друга.

Совсем один. Вокруг — какие-то незнакомые животные, тоже в клетках.

«Человек — он коллекционер».

Теперь он понимал, что имела в виду Черное Пламя.

Совсем один. Пока однажды в его вольеру не запустили волчицу.

Сначала Голубой Волк не слишком-то ей обрадовался. Он уже привык к одиночеству. Любому обществу он предпочитал свои воспоминания. Волчица забросала его вопросами:

— Как тебя зовут?

Она была серая, а морда почти белая.

— Ты откуда?

Лапы у нее тоже были белые.

— Тебя давно поймали?

«Похожа на полярную куропатку».

— Ну и ладно, — сказала волчица, — молчи, если тебе так больше нравится, но имей в виду: если ты мне задашь вопрос, я-то уж отвечу!

«Что-нибудь вроде этого могла бы сказать Блестка», — подумал Голубой Волк.

И он спросил:

— А ты откуда?

— С Севера.

— Север большой…

— Из Бесплодных Земель на Аляске.

У Голубого Волка перехватило дыхание. «Бесплодные Земли»? Именно так люди называли землю, где его поймали. Он явственно слышал, как стучит его сердце.

— Бесплодные Земли? А скажи-ка, ты там не знаешь…

— Я там всех знаю!

— Маленькую волчицу с золотым мехом знаешь?

— Блестку-то? Дочь Черного Пламени и Большого Волка? Знаю, а как же! Но, во-первых, никакая она не маленькая, она огромная. Больше самого крупного волка. И потом, мех у нее не золотой…

— Как это не золотой, что ты выдумываешь?

— Ничего не выдумываю, я правду говорю. У нее был золотой мех, это да. А теперь нет. Она погасла.

— Погасла?

— Вот именно. Однажды ночью она ушла с одним из своих братьев, никто так и не узнал куда, а утром вернулась одна. И ее мех погас. Больше не сверкал на солнце. Просто соломенно-желтый. Говорят, она носит траур по брату.

— Так и говорят?

— Про нее много чего говорят. И все это правда, я ее хорошо знаю. Говорят, что среди волков никогда не было охотника лучше нее, и это правда! Говорят, что ни ее, ни ее близких людям никогда не поймать, и это правда!

— А ты-то откуда знаешь? — спросил Голубой Волк, чувствуя, как в груди у него вздувается большущий пузырь гордости.

И Куропатка рассказала. Дело было летом. Три волчьих семьи собрались вокруг пруда, где утки так и кишели. В том числе семьи Блестки и Куропатки. Присмотрели себе добычу. Затаились. Как вдруг — «флоп, флоп, флоп» — в воздухе над ними захлопало, и они узнали этот звук. Вертолет! (Да, они теперь охотятся за нами с вертолетов!) И — бах! бах! — первые выстрелы. Всеобщая паника! Волки разбегались во все стороны, словно их разнесло ветром от винта. К счастью, стреляли охотники плохо. Это были любители, из тех, что охотятся для развлечения. И вот вертолет снижается, он все ближе и ближе. Трава под ним прилегала к земле. Но в траве-то как раз и затаилась Блестка, совершенно неразличимая, точно такого же цвета! И вдруг — прыжок! И пилота за ногу — хвать! Вертолет взмывает, совершает уморительный пируэт и — плюх! — прямо в пруд!

Куропатка кинулась тогда к Блестке: «Как тебе это удалось, Блестка, скажи, как?»

— И знаешь, что она ответила?

— Глаз!

— Откуда ты знаешь?

— Потом объясню. Рассказывай дальше.

— Ах да, дальше. Ну вот, вертолет, стало быть, в пруду, люди барахтаются среди уток (утки в бешенстве! ), а волки расселись на берегу вокруг и смеются, и смеются… то есть ты не представляешь, как же мы смеялись! Не смеялась только Блестка.

— Не смеялась?

— Нет, она никогда не смеется.

8

Вот. После этого разговора Голубой Волк перестал чураться Куропатки. Она была веселая. Они делились воспоминаниями. Шли годы. На прошлой неделе Куропатка умерла. Вот мы и дошли до настоящего времени. До того самого дня, когда Голубой Волк сидит в своей пустой вольере. Сидит и смотрит на мальчика.

Смотрят оба, глаз в глаз. В тишине, за которую может сойти рокот города. Сколько же времени смотрят они вот так друг на друга, мальчик и волк? Мальчик много раз уже видел, как садится солнце в волчьем глазу. Не холодное солнце Аляски (у того свет бледный, и не поймешь, садится оно или встает…), нет, здешнее солнце, солнце зоопарка, которое исчезает каждый вечер, когда уходят посетители. Тогда в глазу волка наступает ночь. Сперва она смешивает краски, потом стирает картины. И наконец веко волка опускается на этот глаз и глаз гаснет. Волк по-прежнему сидит напротив мальчика, сидит очень прямо. Но он уже спит.

* * *

Тогда мальчик уходит из зоопарка, на цыпочках, как из спальни.

* * *

Но каждое утро, когда Черное Пламя, Серый Родич, рыжики, Блестка и Куропатка просыпаются в глазу волка, мальчик уже тут как тут — стоит перед вольерой, неподвижный, внимательный. Волк ему рад.

— Скоро ты будешь все про меня знать.

Теперь волк подбирает всякие крохи, самые мелкие свои воспоминания: все эти зверинцы, зоопарки, все встречавшиеся ему звери, пленники вроде него, такие грустные, все человеческие лица, на которые он якобы не смотрел, тоже не больно-то веселые, облака сменяющих друг друга времен года, последний лист, слетающий с его дерева, последний взгляд Куропатки, день, когда он решил больше не притрагиваться к мясу…

Пока не доходит до того момента, когда всплывает самое последнее воспоминание Голубого Волка.

Это как раз и есть появление мальчика перед вольерой однажды утром в начале зимы.

— Да, последнее мое воспоминание — это ты.

Это правда. Мальчик видит, как в глазу волка возникает его собственное изображение.

— Как же ты меня раздражал поначалу!

Мальчик видит в этом совершенно круглом глазу себя, стоящего неподвижно, как мерзлое дерево.

— Я все думал, что тебе от меня надо? Волка, что ли, никогда не видел?

Дыхание мальчика затуманивает изнутри глаз волка.

— Я говорил себе: он первым устанет, у меня больше терпения, я ведь волк!

Но мальчик в волчьем глазу, судя по всему, не собирается никуда уходить.

— Знаешь, как я бесился!

В самом деле, зрачок волка сужается и вспыхивает, как пламя, вокруг изображения мальчика.

— А потом ты закрыл один глаз. Я был тронут, честное слово…

Теперь все спокойно. Тихо падает снег на волка и на мальчика. Последние хлопья уходящей зимы.

— Но ты-то?

Ты? Ты-то кто такой? А? Кто ты? И, прежде всего, как тебя зовут?

Глава 3. Глаз человека

1

Мальчика не в первый раз спрашивают, как его зовут. Другие дети поначалу…

— Эй, ты что, новенький?

— Ты откуда?

— Отец у тебя кто?

— Тебе сколько лет?

— Ты в каком классе?

— В «Бельведер» играть умеешь?

Обычные детские вопросы.

Но самым частым был именно тот, который сейчас мысленно задал волк:

— Как тебя зовут?

И никто никогда не понимал ответа:

— Меня зовут Африка.

— Африка? Это же не человеческое имя, это название континента!

И смеялись.

— И все же меня так зовут: Африка.

— Кроме шуток?

— Ты что, смеешься?

— Дурить нас вздумал?

Мальчик вооружался специально отработанным взглядом и спокойно спрашивал:

— Я похож на шутника?

На шутника он был не похож.

— Ну извини, мы ведь так…

— Мы не хотели…

— Мы просто…

Мальчик поднимал руку и улыбался в знак того, что извинения приняты.

— Ну вот, меня зовут Африка, это мое имя. А фамилия моя — Н’Биа. Меня зовут Африка Н’Биа.

* * *

Но мальчик прекрасно знает, что одно имя без истории ничего не говорит. Это все равно что волк в зоопарке: всего-навсего зверь, один из многих, если не знаешь историю его жизни.

— Хорошо, Голубой Волк, я расскажу тебе свою историю.

И вот глаз мальчика в свою очередь преображается. Как будто гаснет свет. Или как будто это тоннель, ведущий куда-то под землю. Ну да, тоннель, в который Голубой Волк углубляется, как в лисью нору. Чем глубже он забирается, тем меньше видит. Скоро не останется ни проблеска света. Голубой Волк не может разглядеть даже собственных лап. Сколько времени он так вот погружается в глаз мальчика? Трудно сказать. Сколько-то минут, которые кажутся годами. До тех пор пока из этой темноты не доносится голосок:

— Ну вот, Голубой Волк, это здесь. Вот мое первое воспоминание!

2

Страшная ночь. Безлунная ночь Африки. Как будто на земле никогда не светило солнце. И при этом адский шум! Крики ужаса, топот копыт, со всех сторон вспышки молний и следом гром, как в ту ночь, когда Голубой Волк попал в плен! А вскоре и треск пламени. Красные отсветы и черные тени на стенах. Война или что-то в этом роде. Кругом пожар, дома рушатся…

— Тоа! Тоа!

Это кричит на бегу какая-то женщина. Она несет что-то, прижимая к груди, и взывает к мужчине, который пробирается вдоль стены, ведя в поводу громадного верблюда.

— Тоа Торговец, послушай, пожалуйста!

— Нашла время для болтовни!

— Не для болтовни, Тоа, речь идет о ребенке. Возьми этого ребенка и увези подальше! У него нет больше матери.

Она протягивает ему сверток.

— На что мне такой маленький ребенок? Только воду на него тратить!

Из ближайшего окна вдруг вырываются языки пламени. Тоа чувствует, как ему опаляет усы.

— Ох, эта Африка! Проклятая Африка!

— Прошу тебя, Тоа, спаси ребенка! Он вырастет и будет рассказывать истории, и люди будут слушать и грезить наяву!

— Мне грезить некогда, мне хватает мороки с этим безмозглым верблюдом, который грезит с утра до вечера!

Верблюд, который спокойно шествует сквозь этот ад, словно перед ним оазис, останавливается как вкопанный.

— Тоа, — кричит женщина, — я дам тебе денег!

— Нет и нет! Ну, ты идешь, что ли?

— Много денег, Тоа, много-много!

— Проклятый верблюд, всякий раз как назовешь его безмозглым, встает и ни с места. Сколько?

— Все, что у меня есть.

— Все?

— Все до гроша!

3

День занимается над совсем другим пейзажем. Голубой Волк не верит своему глазу.

— Снег!

Ни деревца, ни скалы, ни травинки. Только снег. Только синее небо. Огромные снежные холмы, сколько хватает глаз. Странный снег, желтый, он хрустит и скрипит под ногами и оползает пластами, как снег Аляски. А прямо посреди неба — белое солнце: оно слепит глаза, от него обливается потом Тоа Торговец.

— Проклятая пустыня! Проклятый песок! Когда же это кончится?

Тоа шагает, сгибаясь пополам. Он тянет за повод верблюда, ругаясь сквозь зубы:

— Ох уж эта мне Африка! Проклятая Африка!

Верблюд его не слушает. Он грезит на ходу. Это не просто верблюд, это дромадер. У него один горб. И чего только Тоа не навьючил на этот горб! Кастрюли, тазы, кофейные мельницы, обувь, керосиновые лампы, соломенные табуреты, прямо-таки ходячая лавка, которая бренчит и дребезжит в такт покачиванию горба. А сверху, на самой макушке этой груды, держась очень прямо, закутанный в бедуинский бурнус из черной шерсти, сидит мальчик. И смотрит вдаль.

— А! Ты здесь, — думает волк. — А я боялся, что этот гад тебя бросит.

Голубой Волк не зря боялся. С той страшной ночи прошло несколько лет. И много раз за эти годы Тоа Торговец пытался бросить мальчика. Проделывает он это каждый раз одинаково. В какое-нибудь утро, проснувшись в особенно скверном настроении (плохо идет торговля, колодец пересох, ночь выдалась слишком холодная — причина всегда найдется…), он потихоньку встает, бесшумно сворачивает свой шатер из бурого войлока и шепчет на ухо дремлющему дромадеру:

— А ну вставай, верблюд, пошли.

Мальчик притворяется спящим. Он знает, что будет дальше.

— Ну, ты идешь или нет?

Тоа Торговец изо всех сил тянет за повод дромадера, который смотрит на него, жуя сухую колючку.

— Встанешь ты наконец?

Нет. Дромадер лежит, подогнув под себя ноги, и ни с места.

Тут Тоа всякий раз замахивается толстой узловатой палкой:

— Вот этого захотел?

Но стоит дромадеру приподнять губу и показать свои широкие зубы, плоские и желтые, — и палка опускается.

— Без мальчика не пойду.

Вот что говорят молчание дромадера, и его неподвижность, и спокойный взгляд.

Тогда Тоа идет будить мальчика:

— Ну, ты, вставай! И так сколько времени из-за тебя потерял. Влезай наверх и сиди смирно.

Дело в том, что дромадер не соглашается везти никого другого. Мальчик на горбу, а Тоа Торговец внизу, на своих двоих по раскаленному песку.

— Привет, блошонок, выспался?

— Как Африка! А ты, Кастрюлик, хорошо провел ночь?

(«Кастрюлик» — это ласковое прозвище, которое мальчик дал дромадеру.)

— Да, вполне; видел интересный сон.

— Ну что, тронулись?

— Тронулись.

Кастрюлик распрямляет ноги и воздвигается в оранжевое небо. Восходит солнце. Тоа Торговец ругается, плюется и проклинает Африку. Дромадер и мальчик смеются. Они давно уже научились смеяться

про себя. Со стороны посмотреть — и тот и другой невозмутимы и серьезны, как барханы.

4

Вот так начиналась его жизнь. Во всей Африке Тоа Торговец не мог бы найти мальчика, способного навьючить и развьючить дромадера быстрее, чем он. Или красивее разложить товар перед шатрами бедуинов, или лучше понимать верблюдов, а главное, рассказывать такие прекрасные истории вечером у костра, когда Сахара становится холодной, как ледяная пустыня, и людям бывает особенно одиноко.

— Хорошо рассказывает, а?

— Правда, хорошо рассказывает?

— Да, вот уж рассказывает так рассказывает!

Это привлекало покупателей на стоянках кочевников. Тоа был доволен.

— Эй, Тоа, как ты его зовешь, этого мальчика?

— Некогда мне придумывать ему имя: я работаю!

Кочевники не любили Тоа Торговца.

— Тоа, этот мальчик, он слишком хорош для тебя.

Они усаживали мальчика поближе к огню, угощали его горячим чаем, финиками, кислым молоком (они считали, что он слишком худой), а потом говорили:

— Рассказывай.

Тогда мальчик рассказывал им истории, которые рождались у него в голове там, наверху, на горбу Кастрюлика. А еще он пересказывал им сны дромадера, который грезил всю ночь напролет, а иногда и на ходу, шествуя под палящим солнцем. Все эти истории были про Желтую Африку, Сахару, про Африку песка, солнца, одиночества, скорпионов и безмолвия. И когда караван снова двигался в путь под раскаленным небом, те, кто слушал истории мальчика, видели с высоты своих верблюдов иную Африку. Песок в ней был ласковым, солнце было фонтаном, и они не были одиноки: голосок мальчика сопровождал их в пустыне.

«Африка!»

В одну из таких вот ночей старый вождь туарегов (ему было самое меньшее сто пятьдесят лет) объявил:

— Тоа, этот мальчик, мы будем звать его «Африка»!

Когда Африка рассказывал, Тоа сидел в сторонке, завернувшись в свой бурнус. Но после каждой истории он вставал и собирал в алюминиевую плошку медные монеты и замусоленные бумажные деньги.

— Он берет плату даже за рассказы ребенка!

— Тоа Торговец, ты самого себя продал бы, если б нашелся покупатель.

— Я Торговец, — ворчал Тоа, — торговать — это моя профессия.

Тоа и вправду продал бы все и вся. Да и продал в одно прекрасное утро.

Это произошло в одном из городов Юга, там, где пустыня уже не песчаная. Другая Африка. Серая. Раскаленная галька, колючий кустарник, а еще дальше к югу — необъятные равнины с сухой травой.

— Жди меня здесь, — приказал Тоа. — Стереги шатер.

И ушел в город, ведя в поводу верблюда. Африка больше не боялся, что его бросят. Он знал, что Кастрюлик не уйдет из этого города без него.

Однако когда Тоа вернулся, он был один.

— Я продал верблюда!

— Как? Продал Кастрюлика? Кому?

— Не твое дело.

Он смотрел как-то странно, не в глаза.

— Тебя я, кстати, тоже продал.

И добавил:

— Ты теперь пастух.

5

После ухода Тоа Африка долго пытался разыскать Кастрюлика. Тщетно.

— Но он не мог уйти из города, он шагу не сделает без меня! Он обещал!

Он расспрашивал прохожих.

Ему отвечали:

— Малыш, здесь верблюдов продают по две тыщи в день!

Он расспрашивал ребятишек, своих сверстников:

— Вы не видели дрома, который грезит наяву?

Те смеялись:

— Все дромы грезят наяву!

Он расспрашивал самих верблюдов:

— Дромадер, большой, как бархан!

Верблюды смотрели на него свысока:

— Среди нас, дромадеров, мелких нет, сынок, все — высокие красавцы…

И, само собой, он обращался к скупщикам верблюдов:

— Красивый дромадер цвета песка, его продал Тоа Торговец…

— За сколько? — спрашивали скупщики, которых только это и интересовало.

Пока наконец Козий Царь не вышел из терпения:

— Послушай-ка, Африка, я тебя взял не для того, чтоб ты искал верблюда, а чтоб пасти мои стада!

Это ему, Козьему Царю, Тоа продал Африку. Козий Царь был не злой. Просто больше всего на свете он любил свои стада. У него и волосы были как курчавая шерсть белого барана, ел он только козий сыр, пил овечье молоко и говорил блеющим голосом, тряся длинной шелковистой козлиной бородой. Жил он не в доме, а в шатре, в память о тех временах, когда сам пас свои стада, и никогда не покидал своего широкого ложа из черной кудрявой овчины.

— Да, стар я стал, кабы не это, я бы не нуждался в пастухе.

Заболей хоть один ягненок, захромай хоть один баран, пропади хоть одна коза, он тут же прогонял пастуха.

— Ты все понял, Африка?

Мальчик кивнул.

— Тогда садись и слушай.

Козий Царь протянул мальчику большой ломоть сыра и чашку парного молока и стал учить его ремеслу пастуха.

Целых два года Африка прослужил у Козьего Царя. Обитатели Серой Африки диву давались:

— Обычно у старика ни один пастух не удерживается больше двух недель. Ты что, знаешь какое-то тайное слово?

Африка не знал никакого тайного слова. Он был хорошим пастухом, вот и все. Он понял одну очень простую вещь: врагов у стада нет. Если лев или гепард время от времени съедают козу, так это потому, что они голодны. Африка объяснил это Козьему Царю.

— Царь, если ты не хочешь, чтоб львы нападали на твои стада, корми их сам.

— Кормить львов?

Козий Царь потеребил бороду.

— Что ж, Африка, неплохая мысль.

И всюду, где Африка пас стада, он раскладывал большие куски мяса, принесенные из города.

— Вот твоя доля, Лев, не трогай моих коз.

Старый Лев из Серой Африки неторопливо обнюхивал угощение.

— Чудной ты малый, пастух, право, чудной.

И принимался за еду.

С Гепардом у Африки был другой разговор. Однажды вечером, когда тот с величайшей осторожностью ползком подбирался к стаду, Африка сказал:

— Не строй из себя змею, Гепард, я тебя слышу.

Изумленный Гепард поднял голову над сухой травой.

— Как же ты мог услышать, пастух? Меня никогда никто не слышит!

— Я из Желтой Африки. Там только и есть что безмолвие, это обостряет слух. Да вот, хочешь скажу, о чем спорят две блохи у тебя на плече.

Щелкнув зубами, Гепард разделался с обеими блохами.

— Ну ладно, — сказал Африка, — мне надо с тобой поговорить.

Гепард, заинтересовавшись, сел и стал слушать.

— Ты хороший охотник, Гепард. Ты бегаешь быстрее всех зверей и видишь дальше. И эти же качества необходимы пастуху.

Молчание. Слышно было, как где-то очень далеко протрубил слон. Потом донеслись выстрелы.

— Охотники-иностранцы… — пробормотал Африка.

— Да, опять приехали, — сказал Гепард, — я их вчера видел.

На миг стало грустно.

— Гепард, а давай пасти вместе?

— А что мне это даст?

Африка долгим взглядом посмотрел на Гепарда.

На две черные дорожки, следы давних слез, сбегающие к углам его рта.

— Тебе нужен друг, Гепард, и мне тоже.

Вот так было дело с Гепардом. С тех пор он и Африка стали неразлучны.

6

Молодые козлята не могли угнаться за стадом, если пастбище было далеко. Они уставали, тащились позади, и гиены, всегда державшиеся неподалеку, с хохотом облизывались. Гепард сбивался с ног, то и дело возвращаясь, чтоб отогнать гиен. Самыми хрупкими из козочек были как раз самые красивые и редкостные, это была особая порода, Козий Царь называл их «мои Абиссинские Голубки». Он ночей не спал, боясь, как бы с ними чего не случилось.

— Царь, я придумал, как уберечь твоих Голубок.

Африка объяснил.

— Молодняк надо оставлять, не гнать со стадом.

— Оставлять одних — ты что, спятил? А гиены?

— Я вот что придумал: помещу козочек в самые густые колючие кусты, и гиены до них не доберутся.

Козий Царь прикрыл глаза, быстро прикидывая в уме: «Так-так, все козы едят колючки, они способны гвозди жевать, и колючки не могут проткнуть их шерсть, а уж чего гиены не переносят, так это именно колючек. Мысль хорошая, ничего не скажешь».

Он снова посмотрел на Африку, поглаживая бороду, и спросил:

— Скажи-ка, Африка, почему я сам до этого не додумался?

Африка посмотрел старику в глаза, такие старые, такие выцветшие, и мягко ответил:

— Потому что пастух теперь — я. А ты — ты Царь.

Морда Гиены, уставившейся на колючий куст, — это надо было видеть.

— О нет, Африка, козочка, да прямо у меня под носом, да еще Абиссинская Голубка! Такое искушение, нет, это свинство с твоей стороны!

У нее так текли слюни, что между лапами можно было бы выращивать цветы.

Африка потрепал ее по голове:

— На обратном пути принесу тебе объедки Старого Льва. Львы, они, как богачи, всегда что-нибудь оставляют.

Гепард, которому не нравился запах Гиены, хмурился.

— Пастух, тебе не следовало бы разговаривать с «этой».

— Я со всеми разговариваю.

— И зря. Я «этой» не доверяю.

Стадо двинулось дальше.

Гепард последний раз с презрением оглянулся на Гиену и сказал:

— Ну да неважно: пока я жив, никто не сожрет ни одну из твоих коз.

Вот. Время шло. Стадо благоденствовало. Козий Царь спал спокойно. Все были довольны, в том числе и Гиена, досыта наедавшаяся львиными объедками. Она даже уверяла, что остается возле колючих кустов лишь для того, чтоб лично охранять Абиссинских Голубок. Гепард покачивал головой и закатывал глаза.

— Да правда же! — стояла на своем Гиена. — И случись что с Голубками, я первая дам тебе знать, Пастух!

В Серой Африке все знали маленького пастуха. Всенародная известность. Вечером, когда Африка разжигал костер, к нему, не заставляя себя долго ждать, крались черные тени. Это были не воры. Не голодные звери. Это была толпа людей и зверей, сходившихся послушать, как рассказывает Африка, маленький пастух Козьего Царя. Он рассказывал им про другую Африку, Желтую Африку. Он пересказывал им сны дромадера Кастрюлика, так таинственно исчезнувшего. Но рассказывал он и про Серую Африку, которую знал лучше, чем они, хоть родом был не отсюда.

— Хорошо рассказывает, а?

— Правда, хорошо рассказывает?

— Да, вот уж рассказывает так рассказывает!

И на заре, когда все расходились восвояси, каждому казалось, что они все еще вместе.

Однажды Серая Горилла Саванн перебила рассказчика:

— Слушай, Пастух, а ты знаешь, что есть еще другая Африка — Зеленая Африка, где повсюду деревья, высокие и пышные, как облака? У меня там есть родич, здоровенный детина с заостренной башкой!

Зеленая Африка? Не очень-то верилось. Но Серой Горилле Саванн мало кто решался возражать…

Странная штука жизнь… Вот вам говорят про что-то, о чем вы не имели ни малейшего понятия, про что-то такое, что и вообразить невозможно, во что трудно поверить, и вот, едва вам про это сказали, вы сами с этим сталкиваетесь. Зеленая Африка… Скоро, скоро мальчику предстояло с ней познакомиться, с этой Зеленой Африкой!

7

Это случилось однажды ночью. Африка рассказывал. Звери слушали, как вдруг Гепард прошипел:

— Тс-с-с!

До них донесся далекий, очень далекий хохот Гиены. Но какой-то необычный. Хохот ярости…

— Что-то случилось с Абиссинскими Голубками!

Гепард вскочил на ноги.

— Беги! Пастух, подтягивайся туда со стадом.

И добавил, прежде чем исчезнуть:

— Говорил я тебе, не доверяй «этой»!

Когда на рассвете Африка добрался до колючих кустов, сердце у него упало. В кустах никого не было! Гиена исчезла. Гепард тоже. Кругом следы борьбы… И никто, разумеется, ничего не знал. Козий Царь чуть не умер.

— Моя Абиссинская Голубка! Самая красивая! Самая нежная! Перл моих очей! Самая редкостная! Вот оно каково — якшаться с гепардами! Они ее съели! Прочь с глаз моих, пастух, будь ты проклят, ты и твоя затея с колючими кустами! Прочь! Убирайся, пока я тебя не придушил!

Остаться в Серой Африке? Невозможно. Слишком горько. Вернуться в Желтую Африку? Без Кастрюлика? Нет. Мальчик вспомнил слова Серой Гориллы Саванн: «Зеленая Африка. У меня там есть родич…»

* * *

— А как ты оплатишь дорогу? — спросил его шофер.

— Буду мыть твой грузовик, — сказал Африка.

— Чего его мыть, был бы мотор.

— Буду готовить тебе еду.

— Чего ее готовить, вот моя еда.

Шофер показал свои припасы — черствые лепешки и сыр.

— Буду рассказывать всякие истории.

— Ладно, я люблю, когда рассказывают. И сон разгоняет. Садись. Если истории будут скучные, выкину тебя в окошко.

Вот. Так он покинул Серую Африку. Шофер вел машину (слишком быстро), а мальчик рассказывал. Но, рассказывая, он думал о другом. «Что все-таки случилось с козочкой, Гепардом и Гиеной? «Неужели я так и буду терять всех своих друзей одного за другим? Может быть, я приношу несчастье?»

Вставало солнце. И закатывалось. Унылый путь. Долгий путь. Очень долгий. Очень жаркий. Очень плоский.

Грузовик был, скорее, похож на маленький автобус, все составные части которого болтались и дребезжали. В него подсаживались все новые пассажиры. Шофер брал с них плату. Высокую. («У меня тут есть мальчик, вот уж рассказывает!») Пассажиров набилось много. Слишком много. Африка сказал шоферу:

— Твоя машина перегружена, шофер, и ты слишком гонишь…

— Заткнись и рассказывай!

Африка рассказывал. День и ночь. Ночью он видел только глаза, и глаза слушали.

И однажды утром у всех вырвался один огромный крик. Там, далеко, за морем сухой растрескавшейся земли показались зеленые барашки Тропического Леса.

Зеленая Африка! Серая Горилла Саванн не обманула.

Все припали к окнам, вопя от радости. Шофер еще поддал газу. На полной скорости они влетели в лес. И, естественно, на одном из виражей между гигантскими папоротниками автобус не вписался в поворот и перевернулся. Железный гром и рев обезумевшего мотора.

Последнее, что увидел Африка перед тем, как потерять сознание, — автобус, крутящий в воздухе искореженными колесами, словно старый жук, упавший навзничь.

8

— М’ма Биа, М’ма Биа, он приходит в себя!

— А как же иначе, когда я его выхаживала.

— И все-таки так быстро, ни за что бы не поверил…

— П’па Биа, старая твоя голова, сколько лет я лечу людей?

— С тех пор как маленькой была, лет уж пятьдесят!

— Сколько было таких, что не выздоровели, П’па Биа, ну-ка, скажи?

— Не было таких, все выздоравливали. Всякий раз, прямо чудо…

— И никакое не чудо, а Добрая Рука М’ма Биа!

— И все-таки этот — этот, я думал, помрет…

— Тоже мне удумал, старая твоя голова, этот-то крепче всех, ему жить сто лет!

Уже довольно давно Африка слышал сквозь сон это перешептывание и тихие смешки. Он открыл глаза.

— М’ма Биа, он открыл глаза!

— Сама вижу, что открыл. Ну-ка, дай кокосовое молоко.

Африка выпил. Жидкость была прохладная, бархатистая, сладкая, чуть кисловатая. Ему понравилось.

— Похоже, ему нравится.

— П’па Биа, я вижу, что ему нравится, вон, весь орех выпил.

Африка снова заснул.

Когда он проснулся во второй раз, в доме никого не было. Однако он услышал чей-то голос:

— Эй ты, привет.

Голос, высокий, металлический, немного гнусавый, принадлежал странной птице, бледно-голубой с красным хвостом и с клювом, которым впору колоть орехи. Птица сидела на глиняном кувшине.

— Привет, — ответил Африка, — ты кто?

— Я попугай, а ты?

— Я был пастухом. А раньше — торговцем. Ну, почти…

— Правда? — сказал попугай. — Прямо как П’па Биа. И кончишь, наверно, как он, земледельцем.

— А можно мне выйти? — спросил Африка.

— Если ноги тебя держат, кто ж тебе мешает?

Африка встал на ноги с величайшей осторожностью. Совершенно излишней: он был здоров. Как будто вся жизнь, которую он потерял из-за несчастного случая, была возвращена ему, пока он спал. И с криком радости он выбежал из дома. Но крик этот превратился в вопль ужаса. Дом стоял на высоких сваях, и он вылетел в пустоту. Африка зажмурился в ожидании удара. Но произошло нечто другое. Две огромные руки неимоверной силы подхватили его на лету, и он оказался прижатым к груди, такой же широкой, мохнатой и теплой, как огромное ложе Козьего Царя. Потом грянул смех, такой оглушительный, что все птицы, сколько их было в лесу, разом взлетели.

— П’па Биа, ты бы потише все-таки!

— Сиеста же, что за безобразие!

Весь лес бурно возмущался.

— М’ма Биа, вот он, смотри, совсем здоров!

П’па Биа поднимал Африку на вытянутой руке, показывая его маленькой-маленькой старушке, которая выходила из лесной чащи.

— И нечего так шуметь, П’па Биа, я и так вижу, что он здоров.

Глаза у Африки стали совсем круглыми. Следом за старушкой шла гигантская черная Горилла с заостренной головой. Горилла несла большую корзину розовой папайи, вкуснейшего и целебнейшего из плодов.

— Странное дело, — сказала Горилла, — П’па Биа все никак не усвоит, у тебя выздоравливают все.

— Молчи, глупый зверь, — отвечала М’ма Биа, — это он прикидывается удивленным, чтоб сделать мне приятное.

— А, вот оно что… — сказала Горилла.

9

Дом П’па Биа и М’ма Биа стоял на своих четырех ногах посреди зеленой-презеленой поляны.

— А зачем сваи? — спросил Африка.

— Чтоб змеи не залезли, мой маленький.

Вокруг со всех сторон была живая стена леса, такая высокая, что казалось, ты на дне зеленого колодца.

П’па Биа и М’ма Биа заботились об Африке и кормили его. Они не задавали ему вопросов. Не заставляли его работать.

Днем они ухаживали за поляной и деревьями. Когда становилось темно, разговаривали. Они прожили долгую жизнь. Они знали всех людей и всех зверей Зеленой Африки. У них были дети и всевозможные родственники повсюду, во всех трех Африках и в Ином Мире.

— Иной Мир? А что это такое?

П’па Биа только было открыл рот, чтоб ответить Африке, как его перебил треск ломающихся веток и шум сминаемой листвы. Дерево упало не так уж близко, но было таким огромным, что весь лес, должно быть, слышал, как оно рухнуло. Последовало долгое молчание, и П’па Биа сказал:

— Иной Мир? Может быть, и мы скоро там будем, в Ином Мире.

— Ну тебя, молчи, — сказала М’ма Биа, — нечего забивать ребенку голову такими мыслями.

Безо всяких просьб с их стороны Африка принялся помогать П’па Биа и М’ма Биа. Он ходил с ними в лес собирать плоды, а каждую субботу все трое отправлялись на рынок в ближайший городок. П’па Биа был хорошим торговцем, он продавал фрукты, громко зазывая покупателей. Еще люди шли к М’ма Биа, которая лечила почти от всего почти даром. Но самым известным очень скоро стал Африка.

Едва покончив с покупками, все собирались вокруг него.

— Хорошо рассказывает, а?

— Правда, хорошо рассказывает?

— Да, вот уж рассказывает так рассказывает!

— А твоя-то история, история твоей жизни — может, расскажешь ее нам?

В день, когда П’па Биа задал этот вопрос, шел дождь. И какой! Как раз подходящая погода, чтоб рассказывать историю своей жизни. П’па Биа и М’ма Биа слушали Африку, степенно покачивая головами.

— Значит, у тебя нет отца? — спросил П’па Биа, когда Африка окончил рассказ.

— Нет, отца нет.

— И матери нет? — спросила М’ма Биа.

— Нет, матери тоже нет.

Наступило неловкое молчание, потому что все трое одновременно подумали об одном и том же.

Так он и стал Африкой Н’Биа, последним ребенком П’па Биа и М’ма Биа, у которых до него было четырнадцать детей, ныне рассеявшихся по всем Африкам и по всем землям Иного Мира.

10

Да, но год от году все больше и больше падало деревьев. В лесу образовывались просветы. П’па Биа озабоченно морщил лоб.

— Не бойся, когда-нибудь будет же этому конец.

Однако М’ма Биа хорошо знала, что конца этому не будет.

В сезон дождей срубленные деревья сбрасывали в реки, текущие к морю. Однажды, когда Африка с Гориллой сидели на берегу реки и смотрели, как плывут ошкуренные стволы, Горилла тяжело вздохнула:

— Уже всего ничего осталось…

Чтоб отвлечь ее от тягостных мыслей, Африка спросил:

— А ты знаешь, что у тебя есть родич в Серой Африке?

— Низенький толстяк с приплюснутой башкой в Саванне? Да, знаю, — рассеянно ответила Горилла.

Молчание. И в молчании — мерный стук топоров.

— А вообще-то, все эти деревья, куда они деваются? — спросил Африка.

Горилла по-прежнему неотрывно смотрела на реку:

— Куда же им деваться? В Иной Мир, ясное дело!

И добавила, словно про себя:

— Ох, надо мне принять решение, нельзя больше тянуть, пора решаться!

— Мне тоже, — произнес странный голос совсем рядом.

Он звучал как гулкий невыразительный выдох, какой-то почти безголосый голос.

— Тебе-то какая беда? — спросила Горилла. — Ты ведь не на деревьях живешь!

— Вот именно, — объяснил Крокодил, — я живу в воде, а моя вода теперь набита твоими деревьями…

П’па Биа тоже принял решение:

— Все, — сказал он, — пора уходить.

— Почему? — спросил Африка.

П’па Биа повел его на опушку леса и указал на море сухой растрескавшейся земли, которое Африка когда-то пересек на грузовике (дни и ночи, нескончаемые дни и ночи).

— Вот, — сказал П’па Биа, — не так давно лес простирался до самого горизонта. А теперь все деревья повырубили. А когда нет деревьев, нет и дождя. Видишь, ничего не растет. Земля такая твердая, что собаке кость не зарыть.

Вдруг П’па Биа указал пальцем на что-то впереди.

— Смотри.

Африка посмотрел туда и увидел маленькую черную тварь, глянцевитую и свирепую, которая упрямо двигалась в сторону леса, занеся над головой изогнутый клинок.

— Даже Черный Скорпион не может вынести эту сушь!

П’па Биа умолк. Порыв горячего ветра поднял тучу пыли.

— Вот что скоро станет с нашей поляной…

Во рту у них было сухо.

— Все, — сказал П’па Биа, — пора уходить.

Глава 4. Иной мир

1

Вот так П’па Биа, М’ма Биа и их сын Африка оказались тут, у нас, в Ином Мире. У них был родственник в нашем городе. Родственник развернул газету и стал искать для П’па Биа работу. П’па Биа взялся бы за любую, но в газете говорилось, что нет почти никакой.

— Не беспокойся, — говорила М’ма Биа, — что-нибудь да найдется.

И однажды, в самом деле, родственник кое-что нашел.

— Вот, — сказал он, обводя шариковой ручкой одно из объявлений, — вот то, что тебе нужно!

И П’па Биа нанялся в городской зоопарк, в секцию «тропическая оранжерея».

— А что это за «тропическая оранжерея»? — спросил он родственника.

— Такая стеклянная клетка, где они держат деревья из наших краев, — объяснил тот.

Деревья были едва живы. П’па Биа их воскресил.

Африка никогда не забудет день, когда он впервые пришел в зоопарк. Он совершенно не представлял себе, что бы это могло быть.

— Сад зверей, — сказала М’ма Биа.

Африка не понимал, как это звери могут расти в саду. К тому же ему было грустно. Он тосковал по своей поляне и по Зеленой Африке. Среди стен нашего города ему было тесно, как в тюрьме. И так одиноко! Так одиноко…

Но только он миновал железные ворота зоопарка, его остановил знакомый голос:

— Привет, блошонок! Нашел меня все-таки? Ну да, я и знал, что найдешь.

Несколько секунд Африка стоял не в силах вымолвить ни слова. Слишком это было прекрасно. Он не верил глазам и ушам.

— Кастрюлик!

Да. Дромадер был тут — стоял перед ним в загоне, обнесенном сеткой.

— Кастрюлик! Что ты тут делаешь?

— Как видишь, тебя поджидаю. Ни единого шага не сделал с тех пор, как Тоа меня продал.

— Ни шага?

— Я же тебе обещал. Кто только ни пытался заставить меня идти, но все без толку: я с места не двинулся с тех пор, как мы расстались.

Африка, у которого сердце чуть не остановилось, все не мог опомниться.

— Но как же ты сюда-то попал?

Кастрюлик рассмеялся на свой лад, про себя:

— А что прикажешь делать скупщику с верблюдом-паралитиком?

Африка вздрогнул:

— Тебя же могли пристрелить!

— Да нет, что ты, скупщик меня просто перепродал!

— Кому?

— Какая разница? Другому скупщику… а тот опять перепродал.

— А потом?

— А потом, от скупщика к скупщику, я попал к поставщику зверей для зоопарка. А уж для него-то неподвижный дромадер — как раз то, что надо. Он за меня заплатил немалые деньги.

Дромадер снова рассмеялся про себя.

— На чем меня только не тащили сюда — на пароходе, на поезде, на грузовике, даже на подъемном кране! (В загон меня ставили подъемным краном.) Ни шага без тебя, блошонок! Ни единого шага не сделал!

«Я сейчас заплачу, — подумал Африка, — правда заплачу!»

— Но теперь-то можно и размяться! — вскричал Кастрюлик. И, подпрыгнув на месте, понесся галопом вдоль решетки, потом принялся валяться в пыли и наконец, удерживая равновесие на горбе, закрутился волчком, брыкая ногами в воздухе и смеясь во всю глотку.

Неудержимый смех, передаваясь из клетки в клетку, заразил всех зверей и докатился до Африки с другой стороны. Животное, которое хохотало громче всех, крикнуло:

— Эй, дром, ты что, вообразил себя Абиссинской Голубкой?

«Этот смех… — подумал Африка, — какой знакомый смех!»

В десяти метрах от него за толстой железной решеткой хохотала громче всех Гиена из Серой Африки. Потом окликнула зверя в соседней клетке:

— А ты чего не смеешься, «Черные Слезки»? Погляди-ка на дрома!

— Некогда мне веселиться, — ответил голос, который Африка сразу узнал, — я — пастух, мне надо стеречь козу!

И тот же голос (до чего же грустный!) добавил:

— Кстати, если б ты ее лучше стерегла, нас бы тут не было!

— Я сделала все, что могла! — возразила Гиена. — Ты тоже не устерег!

Африка кинулся к спорящим, остановился с разбегу, перевел дух и прошептал:

— Здравствуй, Гепард, это тебя она называет «Черные Слезки»? Не грусти больше, я теперь тут, я пришел…

— Здравствуй, пастух, я не грущу, просто немного устал. Я ведь стерег Голубку день и ночь с тех пор, как звероловы их поймали — ее и «эту».

Африка улыбнулся Гиене, которая вдруг засмущалась.

— Я сделала все, что могла, Африка, честное слово, но они расставили мне ловушку с мясной приманкой; ты же меня знаешь, ну не устояла…

— А я, — сказал Гепард, — я нарочно дал себя поймать, чтоб не оставлять Голубку. Посмотри на нее, правда, красавица?

Гепард кивнул на загон в десяти метрах от своего, где Абиссинская Голубка весело скакала, приветствуя Африку.

— Я не сводил с нее глаз ни на секунду, — повторил Гепард. — Ни днем, ни ночью. Наконец-то ты здесь, теперь я могу отдохнуть… — И тут же уснул.

Все. Все нашлись. Всех встретил Африка в зоопарке Иного Мира. Все были тут: Серая Горилла Саванн и ее родич из Лесов («А что поделаешь, они забрали мои деревья, ну, думаю, пусть и меня заберут. Ну смотри, какие они: мои деревья посадили в одну клетку, а меня в другую…»), Старый Лев из Серой Африки, Крокодил, Голубой Попугай и вздымающий свой клинок за освещенным стеклом аквариума маленький свирепый Черный Скорпион, который убегал от засухи. Даже Тоа Торговец! Он теперь продавал мороженое. Но ничуть не изменился; путался пальцами в сахарной вате и день-деньской ругался:

— Ох уж этот Иной Мир! Тоже мне, Иной Мир!

Да, все тут были старые знакомые Африки, все обитатели зоопарка. Все, кроме одного.

2

— Все, кроме меня, да?

На дворе уже весна. Волк и мальчик по-прежнему смотрят друг на друга.

— Да, Голубой Волк. И ты казался таким одиноким, таким печальным…

«Чудной мальчонка, — думает волк, — чудной человек! Интересно, что сказала бы о нем Черное Пламя?»

Но то, что волк видит в глазу мальчика сейчас, захватывает его еще сильнее, чем все остальное…

Вечер; в маленькой кухне стоят П’па и М’ма Биа. Африка сидит перед ними на табуретке. Желтая лампочка свисает с потолка. М’ма Биа склонилась над мальчиком, держа его лицо в ладонях. У мальчика только один глаз.

М’ма Биа горестно покачивает головой.

— Нет, — бормочет она, — боюсь, в этот раз мне его не вылечить…

П’па Биа шмыгает носом и чешет подбородок, который он забыл побрить.

— Может, попробуем показать доктору?

Попробовали. Доктор прописал какие-то капли. От них ресницы у Африки слиплись. Можно было подумать, он с утра до ночи плачет. Но глаз так и не открылся. Пошли опять к доктору. Это был честный доктор:

— Ничего не понимаю, — признался он.

— Я тоже, — сказала М’ма Биа.

«Я-то понимаю», — думает Голубой Волк.

М’ма Биа в своей кухоньке склоняется над мальчиком, П’па Биа из-за него ночей не спит, и Голубой Волк чувствует себя виноватым.

И этот мальчик, который все смотрит на него своим единственным глазом!

Голубой Волк встряхивает головой и снова встряхивает, и наконец спрашивает:

— Как ты догадался?

Молчание. Только чуть заметная улыбка на губах мальчика.

— Но все-таки, все-таки — я ведь поклялся держать его закрытым, этот глаз!..

Правда состоит в том, что глаз волка за сомкнутыми веками давно уже зажил. Но этот зоопарк, эти унылые звери, эти посетители…

«Тьфу, — решил про себя волк, — было бы на что смотреть, тут и одного глаза более чем достаточно».

— Да, Голубой Волк, но теперь-то есть я!

Это правда. Теперь есть мальчик. Зверям Африки он рассказал о Севере. Голубому Волку рассказал о трех Африках. И все принялись грезить, видеть сны даже наяву!

Голубой Волк впервые заглядывает за плечо мальчика и видит — видит воочию, — как Блестка и Гепард носятся наперегонки посреди зоопарка в золотой пыли Сахары. Вот к ним присоединяется Куропатка, а за ней и рыжики, и все они пускаются в пляс вокруг дромадера-волчка. П’па Биа открывает двери оранжереи, и прекрасные деревья Зеленой Африки захлестывают дорожки. На самой высокой ветке — на страже — сидят рядышком Серый Родич и Лесная Горилла.

И посетители, которые ничего не замечают…

И директор зоопарка, который продолжает свой обход…

И Тоа Торговец, который удирает со всех ног, преследуемый свирепым Скорпионом…

И дети, которые спрашивают, почему Гиена так громко хохочет…

И Черное Пламя садится перед Голубым Волком рядом с мальчиком.

И на все это падает снег (в разгаре весны! ), прекрасный безмолвный снег Аляски, который все укрывает и хранит все тайны…

«Пожалуй, — думает Голубой Волк, — пожалуй, тут есть на что смотреть во все глаза».

«Клик!» — разлепляются веки волка, и глаз открывается.

«Клик!» — разлепляются веки мальчика.

— Ничего не понимаю, — скажет ветеринар.

— Я тоже, — скажет доктор.

Внимание: Если вы нашли в рассказе ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl + Enter

Поведение волка — факты и характеристики в дикой природе

РЕКЛАМА

Характеристики волка

Волки могут вести себя и общаться друг с другом по-разному.

Волки обладают множеством выражений и настроений, которые можно определить по тонким движениям тела, например, смещению веса тела на более очевидные, такие как перекатывание на спине по полу в покорной позе.

Ниже приведены некоторые способы поведения волков по отношению друг к другу и по отношению к другим людям, например, к хищникам или другим угрозам.

Доминантный волк — Доминирующий волк стоит на жестких ногах и высокий. Их уши стоячие и вытянутые, а локон слегка взъерошен. Часто хвост держат вертикально и загнут к спине. Этот дисплей показывает рейтинг волков по отношению ко всем остальным в стае. Доминирующий волк может проницательно смотреть на покорного, пригвоздить его к земле, «взлететь» на его плечи или даже встать на задние лапы.

Angry Wolf — У разгневанного волка стоят стоячие уши, а его шерсть взъерошена.Их губы могут скручиваться или оттягиваться, а резцы видны. Волк тоже может рычать.

Агрессивный волк — Агрессивный волк может рычать и приседать, готовый к атаке. Волосы на спине тоже будут стоять прямо.

Fearful Wolf — Испуганный волк будет пытаться сделать свое тело маленьким и, следовательно, менее заметным. Их уши прижаты к голове, а хвост может быть зажат между ног, как у покорного волка. Также может быть хныканье или лай от страха, и волк может выгнуть спину.

Защитный волк — Защитный волк приставляет уши к голове.

Подозрительный волк — Подозрительный волк сузит глаза и затянет уши. Его хвост будет направлен наружу параллельно земле, если он подозревает опасность.

Relaxed Wolf — Хвост расслабленного волка расслабленно свисает вниз или он может вилять. Чем больше свисает его хвост, тем расслабленнее волк. Волк также может сидеть как сфинкс или перекатываться на бок.

Счастливый волк — Счастливый волк будет вилять хвостом, как собака, и высунуть язык.

Игривый волк — Игривый волк высоко держит хвост и виляет им. Волк может резвиться и танцевать или кланяться, опуская переднюю часть своего тела на землю, высоко держа заднюю часть, иногда виляя. Это напоминает игривое поведение домашних собак.

Охотничий волк — Охотничий волк будет напряжён, и его хвост будет указывать прямо.

Покорный волк (Активный) — В активном подчинении все тело опускается, а губы и уши отведены назад. Иногда активное подчинение сопровождается облизыванием морды или быстрым выталкиванием языка и опусканием задних конечностей. Их хвост помещен вниз, на полпути или полностью между ног, а морда часто указывает на более доминирующее животное. Их спина может быть частично выгнута, поскольку покорный волк смиряется перед своим начальником. (Более изогнутая спина и более поднятый хвост указывают на более высокий уровень подчинения.)

Покорный волк (пассив) — Пассивное подчинение более интенсивно, чем активное подчинение. Волк перекатывается на спину и обнажает уязвимое горло и живот. Их лапы втянуты в туловище. Часто это сопровождается хныканьем.

NOVA Online | Дикие волки

Что в вой?

Фреда Х. Харрингтона
Профессор этологии
Университет Маунт-Сент-Винсент, Новая Шотландия

Спросите кого-нибудь о вокализации волков, и на ум неизменно приходит вой.Хотя волки лают, гавкают, скулят, скулят, визжат, рычат, рычат и стонут. гораздо чаще, чем они воют, именно вой определяет волка, и очаровывает нас. Так почему же воют волки?

Центр вселенной волка — его стая, а вой — клей, который удерживает пакет вместе. Некоторые предполагают, что вой усиливает социальную связи между товарищами по стае; стая, которая воет вместе, остается вместе. Это может Но хор может закончиться и неприятными ссорами между товарищами по стае.Некоторые участники, как правило, с самым низким рейтингом, могут быть фактически «наказаны» за присоединение к хору. Действительно ли совместный вой укрепляет социальную облигаций, или просто подтверждает их, неизвестно.

Однако мы знаем, что вой физически удерживает товарищей по стае вместе. Так как волки бродят по обширным территориям в поисках пропитания, их часто отделяют от одного Другой. Из всех их призывов вой — единственный, который работает над большим расстояния. Его низкий тон и большая продолжительность хорошо подходят для передачи в лес и по тундре, а уникальные особенности воя позволяют волки, чтобы узнавать друг друга.Вой — это контакт на расстоянии и воссоединение вызов; отдели волка от стаи, и очень скоро он начнет выть, и вой и вой …

Для следующих примеров воя вы можете «прочитать» звук спектрографа, пока вы слушаете вой. Для каждого спектрографа шаг звук отображается на вертикальной оси, поэтому низкий звук более близок снизу, а высокие звуки будут слышны ближе к верху. Время — это вдоль горизонтальной оси слева направо, как вы сейчас читаем этот текст.Вой, который не модулируется по высоте, будет выглядеть как прямая линия поперек экрана. Большинство вой показывает некоторую степень модуляции, поэтому они выглядят как холмы или крутые гребни, ведущие к плато. Помимо так называемой основной или самой низкой частоты, большинство у вой есть гармоники, которые проявляются как все более и более высокие полосы звука, которые бегут параллельно основному на сонаграмме.

Вам понадобится один из бесплатных плагинов программного обеспечения — RealPlayer или QuickTime. чтобы иметь возможность просмотреть клипы сонаграммы с волчьим войом ниже.Если у вас уже есть программное обеспечение, выберите подходящую скорость соединения (RealVideo) или размер файла (QuickTime, AVI) для просмотра клип.

«Одинокий» вой

---

Широкополосный / коммутируемый доступ RealVideo | QuickTime (3,3 МБ) | AVI (3,3 МБ)

Серию услышанных здесь взрослых воплей можно отнести к разряду «одиноких». или «одинокий» вой. Вариация их строения, вероятно, указывает на то, кто воет, а частотные модуляции, особенно резкие изменения высоты тона, делают завывания намного легче обнаружить.

Когда волк воет, его слышат не только товарищи по стае, но и любой другой волк. волк в пределах досягаемости. Эти другие волки могут быть членами враждебных соседних стай. которые являются конкурентами за территорию и добычу. Вой слишком близко к этим незнакомцам, и они могут искать вас, преследовать вас и убить вас. В северной Миннесоте, там, где волки защищены от людей, основной причиной смерти взрослых волков убивают волки из других стай. Так что вой имеет свои издержки (столкновение с оппозицией), а также его преимущества (возвращение пакет).Следовательно, волки осторожны в отношении того, где и когда они воют, и кого они воют.

Например, волк, отделившийся от своей стаи, может вернуться в брошенную место летних свиданий и воют часами даже в ответ на незнакомца рядом. Он привык выть на этом месте и, вероятно, чувствует себя относительно там уверенно и безопасно. Но тот самый волк, вдали от старого дома, будет намного сдержаннее, и если посторонний воет рядом, он может тихо и быстро отступить.Однако молодые волки действуют иначе.

Щенки, особенно дети младше четырех месяцев, любят выть и обычно отвечать на любой вой, который они слышат, даже на вой совершенно незнакомых людей. Это понятно, так как щенки еще не научились определять своих старших товарищи по стае.

Вой щенка

---

Широкополосный / коммутируемый доступ RealVideo | QuickTime (2,3 МБ) | AVI (2.3MB)

Приведенный выше пример воющего щенка исходит от трехмесячного щенка. который только что услышал вой взрослого возле логова.Обратите внимание, как он воет короче по продолжительности и выше по высоте, что является следствием небольшого общего размер и емкость легких. Вой действительно имеет ту же модулированную структуру, что и одинокий вой взрослых и выполняет ту же роль, что и контактные звонки.

Беспорядочный вой обычно не опасен для молодых щенков. так как они, как правило, застревают на месте встречи, которое относительно далеко от соседи, у которых, вероятно, есть собственные щенки, которых нужно вырастить. Важнее, ответ взрослому, который воет, часто приводит к еде, поскольку товарищи по стае возвращающиеся с едой часто воют, когда они находятся рядом с домом.Но как лето уступает место падению, польза от беспорядочного воя уменьшается.

Как только щенки начинают путешествовать со стаей, они начинают входить в менее безопасную зону. окружение. Их соседи тоже больше путешествуют. Далекие завывания могут принадлежать незнакомцам, поэтому возрастает риск выть. Кроме того, к настоящему времени у них уже было достаточно времени, чтобы выучить голоса своих товарищей по стае и научиться различать друг от врага. К шести месяцам щенки стали такими же избирательными, как и взрослые. волки о том, где, когда и кому они воют.

Есть один член стаи, который будет более смело выть: альфа мужчина. Альфа-самец — доминирующий самец стаи и отец детенышей. Он, скорее всего, будет выть к незнакомцу и даже приблизиться к нему — часто с конфронтация в его уме. Один из признаков этой агрессивности можно услышать в его голос; его вой становится тише и грубее по мере приближения к чужой человек. Понижение высоты звука вокализации — почти универсальный признак возрастает агрессивность у млекопитающих, а у волков это может звучать довольно впечатляющий.

Конфронтационный вой

---

Широкополосный / коммутируемый доступ RealVideo | QuickTime (7,7 МБ) | AVI (7,7 МБ)

В приведенном выше примере альфа-самец воет после приближения к незнакомец, который выл рядом с местом встречи. Длинный, низкий и грубый вой, кажется, предназначен для того, чтобы отпугнуть злоумышленника без необходимости очное противостояние.

Такое поведение указывает на вторую главную цель воя: помощь сохраняйте расстояние между конкурирующими пакетами. Когда воет одна стая, другие рядом могут Ответить.Очень быстро все волки узнают местонахождение друг друга. По рекламе их присутствие, стая может держать своих соседей в страхе и случайно избежать столкнувшись с ними.

Но использование воя в промежутках сопряжено с трудностями. Если одна пачка воет, все его соседи (в пределах досягаемости, конечно) теперь знают его местонахождение. Какие если они решат молчать, подкрасться и атаковать ревунов? Преднамеренный были замечены атаки одной стаи на другую, поэтому есть затраты на реклама вашего местоположения.Эти риски должны быть сбалансированы с пользой. An пример этого компромисса иногда можно увидеть зимой, когда кочевые путешествия внутри (или даже за пределами) своей территории. Пакет сидение на свежей добыче, скорее всего, поставит на карту ее притязания и завыла, особенно если рядом воет незнакомец. По прошествии времени и убийства потребляются, волки становятся менее инвестированными в сайт и с меньшей вероятностью Ответить. В конце концов, они могут ответить на вой незнакомца, бесшумно двигаясь. далеко.

Когда две стаи встречаются, их относительный размер обычно решает исход. Таким образом маленькие стаи часто не хотят выть и привлекать к себе внимание, тогда как большие стаи охотно воют. Но стаи могут лгать друг другу о своих размер.

Когда животные соревнуются, они часто демонстрируют поведение, призванное преувеличивать их размер. Волки стоят прямо, поднимают волосы, уши и хвосты и производят низкий, угрожающий вой, чтобы убедить своего противника, что отступление от этого «большой, злой волк» — лучший вариант.Таким образом, большинство столкновений включает в себя множество блеф и очень мало крови. Точно так же пакеты, которые способны преувеличивать их количество с большей вероятностью будет сдерживать своих соседей. Структура стая или хоровой вой хорошо подходят для такого рода обмана.

Хор завывания

---

Широкополосный / коммутируемый доступ RealVideo | QuickTime (3,7 МБ) | AVI (3,7 МБ)

Это хор волков, состоящий как минимум из двух взрослых и двух годовики. Послушайте, как меняется этот припев.Начинается с единственного воя, которая относительно проста по конструкции. Через секунду или две второй волк присоединяется, за которым следуют еще один или два, прежде чем остальная часть стаи последует практически массово. Этот ускоренный старт позволяет выделить первые три или четыре особи, но после этого слишком многие начинают выть одновременно посчитать их. Кроме того, обычно только трое выли прежде, чем первый волк готов выть снова, так это четвёртый волк воет в хоре волк номер четыре вой в первый раз, или волк номер один во второй раз? Когда воет вся стая, звук становится все более и более модулированным, быстрое изменение высоты звука в том, что кажется хаотическим беспорядком.Это продолжается пока припев не стихнет примерно минуту спустя.

Вместо того, чтобы использовать вой с одним чистым тоном, волки, воющие хором, используют колеблющийся или модулированный вой. Быстрые изменения высоты тона затрудняют следовать за воем одного человека, если одновременно воют несколько других. В кроме того, поскольку звук распространяется через окружающую среду, деревья, гребни, скалы скалы и долины отражают и рассеивают его. В результате конкурирующие стаи слышат очень сложное сочетание как прямого звука, так и эха.Если вой модулируется достаточно быстро, два волка могут звучать как четыре или больше. Действительно, во время Гражданская война, генерал Улисс С. Грант сообщил, что слышал, что он принял за стаю «не более 20 волков» во время путешествия. Вскоре он достиг пара волков, которые производили весь шум! Это явление, получившее название Эффект Бо-Жесте может внести достаточно неопределенности, чтобы сделать оценку размера не только ненадежный, но потенциально смертельный, если стая недооценивает размер его соперник и приближается.

Итак, волки воют, чтобы найти своих товарищей и держать своих соседей в страхе. В народе долгое время считалось, что они тоже воют на луну, но есть нет доказательств того, что это так. Волки могут быть более активными в лунные ночи, когда они видят лучше, или мы можем слышать их чаще в такие ночи, потому что мы удобнее бродить при свете полной луны, но волк завывая на , луна зря затаивает.

Фотографии: (1) © Дж. Макдональд / Visuals Unlimited; (2) © Р.Линдхольм / Неограниченные визуальные эффекты; (3) © Р. Линдхольм / Visuals Unlimited; (4) Животные Животные / © Питер Вейманн.

Что в Вой | Эд Бэнгс | Связь волка и собаки
Ресурсы | Путеводитель | Расшифровка стенограммы | Волки Дом

---

Выбор редакции | Предыдущие сайты | Присоединяйтесь к нам / электронная почта | Расписание ТВ / Интернет
О компании NOVA | Учителя | Карта сайта | Магазин | Вакансии | Поиск | Распечатать
PBS Online | NOVA Online | WGBH

© | Обновлено ноябрь 2000 г.

Язык тела волков — Жизнь с волками

ЯЗЫК ТЕЛА

Язык тела (продолжение) из «Язык волков».

В волчьей стае порядок регулярно подкрепляется демонстрацией доминирования и подчинения посредством сложного сочетания вокального и физического общения. Волки используют различные неголосовые формы общения, чтобы выразить и поддерживать свой статус, полагаясь на свою позу, выражение лица, положение ушей и хвоста и многое другое, чтобы сообщить о своем намерении. Язык тела также может сопровождаться и усиливаться вокализацией.

Многие проявления доминирования и подчинения не являются насильственными или агрессивными, так как подчиненный волк быстро принимает покорную позу.Часто тонких сообщений, таких как авторитетный взгляд доминирующего волка и в ответ отведенный взгляд подчиненного волка, достаточно, чтобы сохранить понимание индивидуального статуса. В качестве альтернативы, особенно если готовность подчиниться не продемонстрирована, может последовать напористая агрессия. По ошибке люди слишком часто интерпретируют напористый язык демонстрации доминирования как злобный и чрезмерно жестокий, но на самом деле это просто один из многих способов общения волков, который обычно не приводит к какому-либо значительному физическому ущербу.

Поза волка при взаимодействии с другими членами стаи многое говорит о его статусе в стае. Подчиненные приседают, стараясь казаться как можно меньше, и часто облизывают морду доминирующего волка, как щенка, в то время как альфы легко узнаваемы, поскольку они выражают уверенность своей высокой осанкой, жесткими походками и слегка приподнятыми хвостами.

Волки часто используют для общения положение ушей и хвоста, а также мимику. Например, плоские уши, прижатые к голове, с зажатым между ног хвостом, в сочетании с изящной позой тела, говорят о подчинении.Поднятые вверх или вперед уши с прямым и немного поднятым хвостом указывают на доминирование. Уши, торчащие вверх или низко и в стороны, оскаленные зубы и морщинистая морда явно передают очень сердитый и угрожающий сигнал.

Иногда губы слегка скручиваются, обнажая лишь несколько зубов в качестве первоначального предупреждения, а этого часто бывает достаточно, чтобы послать четкое сообщение. А ответный облизывание носа покорным волком может помочь рассеять напряжение и избежать эскалации.

Пытаясь поиграть с товарищем по стае, волк часто вытягивает передние лапы и поднимает задние лапы в воздух в так называемом игровом луке. Игра может включать в себя погоню. Или это может включать челюстные спарринги, от высокоэнергетических поединков, когда два волка встают на задние лапы и вступают в схватку передними лапами и челюстями, до случайных челюстных спаррингов, даже когда они лежат и катятся по земле. Спарринг челюстей обычно сопровождается рядом скулящих, стонущих и рычущих вокализов.Все это укрепляет связи и статус, а также оттачивает физические навыки.

Чаще всего волки расслаблены. Их уши также могут быть отклонены в сторону, но расслабленное тело и нейтральный или виляющий хвост говорят о спокойном расположении. Неудивительно, что многие из этих сложных коммуникативных навыков можно наблюдать и у вашего домашнего компаньона, собаки.

5 способов выжить при нападении волка

Горные люди знают, что природа может быть жестокой и что в дикой местности человек может легко обнаружить, что скользит на шаг или два вниз по пищевой цепочке.Так что же делать, если вы столкнетесь лицом к лицу с одним из наших самых древних и смертоносных соперников? Как выжить после нападения волка?

1. Как избежать атаки

Если вы неожиданно столкнулись с волком, ваша первоочередная задача — не допустить перерастания этого в ситуацию нападения. Избегайте зрительного контакта с волками, поскольку они интерпретируют это как вызывающее или угрожающее поведение.

Не показывайте зубы по той же причине. Опустите голову и слегка поклонитесь — волк сочтет это покорным и безопасным поведением.Медленно отступайте, но не отворачивайтесь от волка. Боритесь с желанием повернуться и бежать — если волк видит, что вы бежите, он видит в вас добычу. Вы не можете убежать от волка.

2. Устранение неминуемой угрозы нападения

Если волк начинает рычать, хвататься и бросаться на вас, вам нужно переключиться с покорного и безопасного поведения на самоутверждение и демонстрацию зверю, что вы не легкая цель. Поднимите руки вверх, выпрямите себя во весь рост и громко и агрессивно кричите.Если у вас есть под рукой камни или другие предметы, бросьте их. В этой ситуации маловероятно, что вы действительно сможете столкнуться с волком лицом к лицу или полностью его отпугнуть — вы стремитесь заставить существо отступить, чтобы вы могли продолжить свой побег.

3. Побег

Попытайтесь попасть в группу людей. Волки гораздо чаще атакуют одинокого человека, чем группу людей. Если вы оказались в группе и подверглись нападению волка или стаи волков, соберитесь вместе с детьми, пожилыми людьми или ранеными в центре группы.Оставаться вместе; если человек вырывается из группы, инстинкт волка заставляет его охотиться на этого человека.

Направляйтесь к огню. Волки ненавидят огонь, а дымный костер отпугнет волка от того, чтобы подойти слишком близко.

Если вы один, залезьте на дерево. Волки не могут лазить по деревьям. Однако вас может ждать долгое ожидание, и со временем вы можете оказаться в окружении полной волчьей стаи. Тем не менее, долгое ожидание на дереве все же лучше, чем нападение.

4. Если на вас напали

Если волк набросился на вас до того, как вы смогли убежать, рекомендуется свернуться калачиком в позу эмбриона, пряча лицо и стараясь как можно тщательнее прикрыть шею руками.Когда они нападают, волки хватаются за шею и горло. Вы будете укушены, но у вас будет гораздо больше шансов выжить. Как только вы сможете это сделать, попробуйте снова встать на ноги и еще раз бросить вызов волку, как в шаге 2.

5. Отражение

Если волк не отступает и у вас нет возможности убежать, используйте все, что у вас есть в руке, чтобы нанести удар по существу. Нацельтесь на морду и, в частности, на нос, поскольку он очень чувствителен, и удачный удар может оглушить животное.Вы снова хотите показать животному, что вы угроза, а не то, что вас легко убить. Если вы сможете продемонстрировать это достаточно ясно, волк может отступить. В 2005 году человек из Саскачевана по имени Фред Десьярлейс поймал волка, который напал на него, ударив его головой, прежде чем группа его коллег помогла ему прогнать его. Некоторые биологи рекомендуют сжать кулак рукой и засунуть его в горло волку, чтобы он не укусил; если волк не может дышать, он должен решить, что нападение на вас не стоит усилий.

Если это не удастся, я боюсь убить или быть убитым.

«Волчьи ходоки» — потрясающий визуальный праздник: NPR

Робин (озвучивает Хонор Книфси) направляется в лес в анимационном фильме Wolfwalkers . Apple TV + скрыть подпись

переключить подпись Apple TV +

Робин (озвучивает Хонор Книфси) направляется в лес в мультфильме Wolfwalkers .

Apple TV +

«Мы должны делать то, что нам говорят!»

«Но почему, отец? Почему?»

«… Боюсь».

Это внезапное самоубийственное прозрение приходит к концу анимационного фильма Wolfwalkers , который дебютирует на AppleTV + в пятницу.

Это не тот аккуратный наглядный урок, который обычно подают в фильмах для детей, которые, как правило, больше в духе Верь в себя / Следуй своей страсти / Ты особенный .

Трудно представить, что Джимини Крикет, скажем, поет небольшую песенку, резюмируя относительно более сложную идею этого фильма, которой взрослые следуют — и обеспечивают соблюдение — правил, потому что они не знают, что делают, и боятся последствий.

Но Wolfwalkers от Cartoon Saloon, производственной компании, стоящей за сериалом The Secret of Kells 2009 года и Song of the Sea 2014 года, не предназначен для детей. Или, по крайней мере, не , а детские.

Потому что в этом рассказе о молодой англичанке Робин (озвучивает Хонор Книфси) и ее отце (озвучивает Шон Бин), пытающихся выжить в доколониальном периоде, есть множество других тематических элементов, которые борются за место для локтей. Ирландский город Килкенни.

Поверх антиавторитарной темы присутствует экологическая тема: город растет, и отец Робин был нанят лордом-протектором Оливером Кромвелем (озвучен Саймоном Макберни), чтобы очистить от волков быстро исчезающий лес поблизости.В этом миксе также есть здоровая доза феминизма: Робин только хочет помочь своему отцу охотиться, но ее статус молодой женщины заставляет ее выполнять обязанности уборщицы. Чтобы найти странное прочтение, вам не нужно слишком сильно копать поверхность фильма: Робин и ее отец отчаянно пытаются слиться с ней, но потребность Робин в свободе (и ее стремление указать отцу, что его белый- сжимать кулаками назначенные им иерархические роли неправильно) подвергает опасности их обоих.

Это много злободневных шаров, которыми можно жонглировать, и мне даже не удалось понять дружбу Робин с дикой Мебх (озвучивает Ева Уиттакер), молодой девушкой, которая живет в лесу.Мебх олицетворяет свободу, которой страдает Робин, плюс она может принимать форму волка и телепатически командовать стаей, с которой живет, что приятно.

Есть еще один родитель, находящийся под угрозой исчезновения, потому что это анимационный фильм, и это закон.

В фильме все эти разрозненные тона и мотивы объединены в чистом и прямом повествовании, что означает: вы и ваши дети будете видеть каждый поворот сюжета. Но в эпоху, когда Disney / Pixar склонны перегружать свои анимационные фильмы экспозиционными свалками знаний, которые необходимо сначала усвоить, прежде чем вы сможете следить за сюжетом, Wolfwalkers строит мир с помощью эмоциональной озвучки, пышной, ручной работы. рисованная анимация и визуальный стиль в течение нескольких дней.

Этот фильм явно гордится своим статусом анимированного вручную. Пока волк пробирается через лес, мышцы на его боках дрожат под его шерстью, но при более внимательном рассмотрении оказывается, что эти мышцы очерчены грубыми схематичными линиями его предварительного рисунка: готовая фигура существует вместе с работой, которая потребовалась для ее создания. Это. Каждый кадр — крошечный акт путешествия во времени.

Однако вам не нужно будет напоминать о затраченных усилиях, потому что пленка имеет качество чего-то кропотливого, созданного глазом мастера.Серый город Килкенни стилистически визуализирован в плоской, двумерной перспективе, характерной для искусства той эпохи, в которой действие фильма происходит. С другой стороны, лесные сцены наполнены естественной — сверхъестественной, технически — полнотой. . Яркие осенние краски завораживают глаза, водопады волшебно мерцают, а животные двигаются с быстрой плавной грацией.

Из-за того, что в фильме много тем, вы можете выбрать, какое именно «послание» вы перенесете из Wolfwalkers .Но что бы вы ни выбрали, по ощущениям из этого навязчиво богатого визуального праздника останется с вами намного дольше.

Какие у меня варианты? | Миссия: Волк

Когда содержащиеся в неволе волки или волкодавы становятся проблемой для своих хозяев, вариантов мало. В большинстве ситуаций животное и владельцы достигли точки невозврата, и было принято решение, что животное должно уйти. Если животное проявляет собачьи наклонности, возможно, удастся найти новый дом. Если животное проявляет застенчивые волчьи наклонности, оно не сможет легко привязаться к новым владельцам, и, к сожалению, лучше всего будет уничтожить животное, если первоначальные владельцы не смогут его оставить.

Найти беспроигрышное решение проблемы «волчья собака» может быть сложно, но возможно. Примерно 1 из 10 волкодавов способны существовать и даже иногда процветать в мире людей. Скорее всего, это животные, которые либо не очень волчьи, либо принадлежат заботливому, ответственному человеку, который бескорыстно ставит потребности своего животного на первое место в своей повседневной жизни. Большие вольеры, товарищи по стае и как можно меньше стресса со стороны внешнего мира (например, движение, другие домашние животные, энергичные и буйные дети) — все это способствует счастью животного.Однако не забывайте о других животных 9 из 10, которым не так повезло, и которые часто заканчиваются преждевременной смертью. Для тех из вас, кто уже осознал сложность ухода за волком или волчьей собакой в ​​своем доме, ниже приведены некоторые варианты, которые у вас остались, включая как возможные, так и безответственные.

В поисках нового дома

Найти животному новый дом — обычно первая идея, которая приходит в голову хозяину. Хотя это может быть самый простой вариант для вас, он может стоить животному жизни и причинить большое горе и боль всем участникам.Если ваша волчья собака общительна и не боится людей, возможно, будет нетрудно найти им новый дом. В этом случае будьте предельно честны с людьми, которые принимают ваше животное. Убедитесь, что у этих добрых людей есть необходимые условия, время, отношение и обязательства, чтобы заставить ситуацию работать на животное. Любой волчьей собаке очень трудно изменить что-либо, поэтому, пожалуйста, постарайтесь свести к минимуму количество ходов и новых владельцев, к которым они должны приспособиться. Даже очень общительные волкодавы могут стать очень робкими и нервными в новой обстановке с новыми хозяевами.Волчья собака — это вьючное животное, и вы, вожак своей стаи, получаете большую часть своего доверия. Личность животного может полностью измениться в новой ситуации. Поддерживайте контакт с людьми, которые приютили ваше животное, чтобы убедиться, что все действительно работает.

К сожалению, подавляющее большинство волкодавов стесняются или боятся людей. Это значительно снижает вероятность найти им новый дом. Из-за сложной социальной структуры волка некоторых волкодавов практически невозможно ввести в другой дом.Большинство волкодавов никогда не примут новую человеческую стаю. Аналогичные проблемы возникают при попытке ввести зрелого волка в уже сформировавшуюся стаю, что приводит либо к ранению дрессировщика, либо к ранению (а иногда даже смерти) волков. При обмене на другого хозяина волкодавы (а также собаки) обычно пытаются вернуться «домой». Стремление животного к побегу нервирует, поскольку оно непрерывно жует, копает, прыгает и шагает. Обычные результаты: собака-волк: A) возвращена владельцам, B) подвергнута эвтаназии, или C) сбегает и застрелена или сбита в течение 48 часов.Совсем не лучший вариант. Единственный реальный ответ — взять на себя ответственность за жизнь животного.

Освободите свое животное

Вероятно, самое опасное, безответственное и жестокое, что может случиться с большинством волков или волкодавов, — это отпустить их на произвол судьбы. Обычно это происходит, когда владелец не может принять трудное решение усыпить или ответственно вернуть животное в дом. Для дикого животного, особенно для такого высшего хищника, как волк, необходимы несколько компонентов, чтобы просто выжить.Во-первых, дикие волки должны испытывать неумолимый страх перед людьми. Пленные волки почти всегда ассоциируют людей с пищей, а когда их выпускают в дикую природу, они ищут людей. Люди, которых они обычно находят, напуганы, а жизнь собаки-волка заканчивается выстрелом. Во-вторых, дикие волки проводят первые годы своей жизни, обучаясь и отрабатывая критические навыки охоты и другие навыки выживания у членов своей стаи.

Волчьи собаки без такого образования стаи с большей вероятностью поддадутся суровым реалиям дикой природы.Они не умеют охотиться или постоять за себя. Один быстрый смертельный удар лося или оленя по голове — милосердный конец. Недели могут проходить без единого удачного поиска пищи. Голод — это, как правило, лишь вопрос времени. Чем слабее становится животное, тем смелее оно становится в поисках пищи в любой форме и форме. Домашний скот и домашние животные теперь могут стать добычей. Если животное окажется на ранчо, его, скорее всего, застрелят, что позволит животноводческому сообществу использовать этот опыт для негативной борьбы с восстановлением диких волков.Если животное съест домашнее животное (например, соседскую кошку), это затронет весь район, поскольку средства массовой информации драматизируют эту проблему. Когда собаки делают то же самое, это обычно не вызывает особого беспокойства. Наконец, есть и общественная опасность. Если испуганный, голодный и больной волкодав вступает в конфликт с человеком или ребенком, который приводит к травме, животное немедленно убивают, и паранойя «Красной шапочки» охватывает территорию — все из-за одного безответственного владелец.

Предоставление волчьей собаки приюту, убежищу или убежищу

Хотя это может показаться наиболее привлекательным вариантом, отдать свою волчью собаку одной из этих организаций может быть очень сложно.Учтите, что более 250 000 содержащихся в неволе волков и волкодавов каждый год ищут новые дома в США. Посвященные и заботливые люди по всей стране превратили свою жизнь и дома в волчьи и волчьи собачьи убежища, чтобы помочь этим бедным животным. Однако многие работают с недостатком в отсутствии финансирования или поддержки. Некоторые приюты просто не могут заботиться о своих животных так, как это необходимо и желательно. Даже со всеми убежищами и заповедниками в США достаточно места только для нескольких сотен волков и волкодавов, о которых нужно заботиться.И из этих нескольких сотен мест только очень небольшая горстка открыта для новых животных. Помните, ваши шансы НЕ хороши для того, чтобы найти место для вашей волчьей собаки. Но если вы можете, их жизнь может быть намного лучше, чем с другой ничего не подозревающей и неподготовленной семьей.

Еще один аспект, который следует учитывать, — это роль приютов для животных. Общественные приюты и местные гуманные общества прилагают все усилия, чтобы спасти как можно больше животных. Однако по закону подавляющее большинство этих организаций обязаны немедленно усыпить волка или волчонку.Независимо от личности животного, большинство страховых компаний и местных правоохранительных органов настаивают на эвтаназии в целях общественной безопасности. Даже если ваша волчья собака не выглядит и не ведет себя как волк, ее шансы могут быть ограничены в приюте. В лучших условиях самая общительная и дружелюбная собака может стать напуганной, застенчивой и агрессивной в условиях питомника (много новых людей, изменение распорядка дня, постоянный лай и шум, конкуренция с другими собаками за еду и внимание) и быть брошенной. вниз.Представьте себе свою собаку-волка в подобной ситуации. Когда их лидер стаи (вы) уйдет, волкодав, скорее всего, станет нервничать и стесняться сам по себе, усугубляя последствия содержания в питомнике. Несколько волкодавов могут найти путь через приют для животных в счастливый дом, но стоит ли рисковать?

Быстрый совет при разговоре с приютами для животных и гуманными обществами: не упоминайте слова «волк» или «волчья собака». Хотя наследие вашего животного может быть для вас источником гордости, помните, что любое животное, попавшее в приют с таким ярлыком, будет немедленно уничтожено.Любой уважаемый приют проведет с вашим животным серию тестов, прежде чем принять их, чтобы определить их темперамент. Честно и открыто рассказывайте о проблемах, которые у вас были с этим животным, и об их истории, но не произносите табуированное слово «волк».

Последнее место, куда можно обратиться за помощью, — это местные группы спасения породы. Почти во всех штатах есть спасательные группы, занимающиеся спасением, взращиванием и возвращением в дом определенных пород собак. Большинство методов спасения пород работают только с чистокровными собаками, но некоторые могут подумать о помощи животному, которое выглядит так, как будто это смесь.Попробуйте обратиться в группы спасения немецких овчарок, маламутов, хаски, бельгийских овчарок, бельгийских малинуа или тервюрен. Все эти породы внешне и действуют очень похоже на волков. Хотя шансы на то, что они могут вам помочь, невелики, попробовать стоит.

Единственный реальный выбор: заставить его работать на вас

Без сомнения, ваш друг-волк-собака будет намного счастливее жить с вами, однажды привязавшись к вам, чем с любым другим человеком. Обладая большим пониманием и предельным терпением, большинство владельцев могут успешно обеспечить дом своим животным.Это может потребовать некоторых серьезных корректировок с точки зрения отношений, образа жизни и местоположения, но все будет стоить того, если «стая» останется нетронутой. Единственно верный ответ на вопрос «Какие у меня варианты?» это взять на себя ответственность .

Самый важный фактор — это количество места, которое понадобится вашему животному. В конечном счете, это пространство может существенно повлиять на общее состояние здоровья и счастья животного. Убедитесь, что у вашего животного есть чистый, безопасный вольер, в котором есть место для бега, тень от солнца и место, где они могут укрыться от людей, если они того пожелают.

Еще одна необходимость — завести своему животному компаньона, если у него его еще нет. Это не обязательно должна быть другая собака-волк, просто другая собака, желательно примерно такого же размера. Волки разработали невероятные социальные и коммуникационные системы, которые зависят от постоянного контакта и укрепления своего положения в структуре стаи. Держать их на заднем дворе ночью, когда остальная часть его стаи находится в помещении, прижимаясь к телевизору, очень расстраивает и сбивает их с толку.Другой собачий компаньон может помочь сделать эту ситуацию немного более терпимой.

Упражнения жизненно важны для физического и эмоционального благополучия вашего друга. Если у вас есть достаточно большой вольер и есть компаньон, с которым может играть ваш друг, ваше животное получит необходимые упражнения. Выгуливать волкодавов на поводках не рекомендуется, их следует ограничивать временами вдали от дома, например, когда семья уезжает в отпуск и знает, что лучше не оставлять свою собаку дома. Неожиданные встречи с другими собаками и домашними животными могут привести к гибели или ранению животных.Научиться уводить собак-волков подальше от потенциальных проблем, вместо того, чтобы физически отрывать их от чего-то после того, как они уже это обнаружили, легче сделать и менее напряженно для животного.

Свободный прогон животного с поводка может вызвать множество проблем, даже если это кажется удовольствием. Как только они научатся радости свободного бега, они захотят бегать все время. Это очень важно помнить с самого первого дня, когда вы приносите их домой. Собак-волков, которых выводят в парк, поле или открытое пространство и разрешают свободно бегать, будет намного сложнее содержать в огороженном вольере, когда они взрослые.

Для получения более подробной информации о том, как ухаживать за волком или волчьей собакой в ​​неволе, см.: Уход за волками и волчьими собаками.

Узнайте как можно больше о волках и волкодавах, чтобы лучше понять свое животное. Это включает в себя чтение множества книг по выращиванию волкодавов и поведению волков. Всегда помните: волчья собака — это отчасти дикое животное, и ваша способность понимать и принимать эту дикую сторону может быть разницей между предоставлением качественного дома и уничтожением вашей собаки-волка.Не принимайте все, что вы читаете или слышите от других, за чистую монету. Учитесь на ошибках других. Волки так же отличаются друг от друга, как и люди, и знание как можно большего поможет подготовить вас к неожиданностям.

Когда не получается заставить работать

Если вы действительно чувствуете, что все это невозможно, тогда вы сталкиваетесь с последней альтернативой — взять на себя полную ответственность за жизнь, которую вы искали, и усыпить вашего питомца. К сожалению, зачастую эвтаназия — единственный ответственный способ положить конец этому трагическому циклу.Единственная разница между усыплением животного в начале серьезных проблем и ожиданием на потом — это сильный стресс и страдания для животного и вашей семьи.

Если вы уверены, что не сможете изменить ни место проживания, ни образ жизни, ваша единственная истинная альтернатива — эвтаназия. Другие так называемые «альтернативы» — это только альтернативы вам, а не вашему собачьему другу.

Большое спасибо Энни Уайт за ее вклад в эту страницу.

Второклассников берут на себя реинтродукцию волков в Колорадо («Волки ЗАМУДАЮТ!») — High Country News — Know the West

Как это часто бывает в наши дни, недавним мартовским утром зал Zoom заполнился участниками.Собирались безликие черные блоки, в то время как четыре восьмилетних ребенка, Райкер, Зак, Карма, Амелия — или, как их назвали бы в то утро, «Друзья волчьей команды» — дрожали перед камерой из своего класса в Нортгленне. Пригород Денвера.

«Спасибо, что вы здесь», — осторожно сказал мальчик в голубой рубашке с галстуком в черный микрофон. Амелия поднялась на пол, ее розовый бант покачнулся. «Наша идея — помочь людям научиться жить с волками!»

Три группы второклассников планировали выступить в тот день (две из них лично) перед толпой из примерно 30 удаленных зрителей, в основном состоящей из педагогов, защитников природы и родителей.

«Мы собираемся научить владельцев ранчо, что скот, — голос Амелии стал тише, — должен оставаться на месте». Их плакатная презентация со слайдами, которыми были опубликованы через Zoom, подробно описала их планы по рекламе своих идей в кормовых магазинах и на рынках. Есть надежда, что хорошо обученные пастушьи собаки и некоторые отточенные методы помогут владельцам ранчо научить скот сохранять спокойствие, а не разбегаться в присутствии хищника.

Друзья Wolfteam время от времени отвлекались: «Волки не представляют угрозы!» все кричали.Они по очереди описывали некоторые из своих слайдов. На одном изображен волк с вытянутой шеей и направленной вверх мордой: «И, и… ммм, вот как волки общаются, когда они заблудились: howwwwlll !!!»

Все в унисон: «Оуууууууу!»

«Вы знаете, почему им все равно?» — спросила Амелия, имея в виду спокойный, невозмутимый скот, возвращаясь к сути их выступления. «Потому что волки любят охотиться на бегающих животных, а не те, которым скучно, как бизонам.- Ее голос понизился, а затем резко повысился (!) По высоте. «Боже мой, ты должен любить волков, и ты действительно должен любить их, потому что волки потрясающие. … Волки УДИВИТЕЛЬНЫЕ! Потому что они помогают экосистеме и удивительно , — сказала она, дергая за свое ярко-розовое покрытие для лица.

Они завершили свое выступление вой.

В платьях, пиджаках, больших розовых бантах, некоторых спортивных пушистых волчьих ушах группа из дюжины второклассников из лаборатории STEM, начальной школы K-8 с подходом к «проблемному обучению», представила свои предложения. после месяцев исследований о том, как подготовить общественность к реинтродукции волков.У них был ряд предложений «помочь людям преодолеть страх».

В ноябре прошлого года избиратели впервые провели революционный эксперимент по охране природы, решив вернуть в штат серых волков. Перед парками и дикой природой Колорадо поставлена ​​задача реинтродукции — и теперь эти студенты тоже этим занимаются.

Вернувшись в класс, «Исследователи Волков» поднялись. Их идею представил мальчик со светлым ирокезом. «В целях защиты людей наш проект — это лазеры и сигнализация в кемпингах», — сказал он.«Наши заинтересованные стороны — туристы, — сказал он, когда появился следующий слайд. — А вот и звук».

«Люди — самая большая угроза для волков», — сказала одна из девушек в группе. «Отпугивание волков от людей защищает людей и волков. Красный лазер не причиняет вреда волкам. Звуки не причиняют вреда, они их только пугают ».

«Какая у вас там потрясающая идея!» — сказал Кевин Крукс, директор Центра сосуществования человека и хищников при Университете штата Колорадо, из своего собственного блока Zoom.«Я действительно думаю, что это может сработать».

КАЖДЫЙ ГОД студентов лаборатории STEM изучают и представляют предложения и решения реальных проблем. Проект этого года — уменьшение конфликтов вокруг спорного реинтродукции волков в Колорадо — начался в январе после того, как родители, учителя и руководители лабораторий STEM выбрали эту тему. «В прошлом году студенты работали над тем, стоит ли нам хотя бы представить волков», — сказала Андреа Овертон, координатор лаборатории STEM. Теперь пришло время для следующих шагов в повторном введении, и преподаватели думали, что эта тема ставит достаточно сложные проблемы, чтобы занять учащихся.«При таком ограниченном выборе законодательства, — сказал Овертон, — было ясно, что вокруг этого есть проблемы. Знаете, явно не все здесь согласны ».

Реинтродукция волков была общеизвестно провокационной не только в Колорадо, но и в других западных штатах, которые вернули популяции Canis lupus . Это острый вопрос, связанный с конфликтами между владельцами собственности, защитниками природы и сообществами. Есть несколько изящных решений вопроса о том, где именно волки принадлежат, особенно когда дикая природа пересекается с домашним скотом, путешественниками, домашними животными и окрестностями.

Кейтлин Робб, 8 лет, показывает рисунок, сделанный ею в классе STEM Lab, посвященный уменьшению конфликтов вокруг спорного реинтродукции волков в Колорадо.

За несколько месяцев до презентаций три класса второклассников STEM Lab встретились с экспертами из Colorado Parks and Wildlife, землеустроителями и активистами экологической организации Defenders of Wildlife. Они смотрели бесчисленное количество видео и читали статьи, исследуя эту тему. Они не встречались лично с владельцами ранчо или сельскохозяйственными рабочими — будучи студентами из пригородов, им не хватает близости к этим перспективам — но они смотрели видео групп, выступающих против реинтродукции.«Мы позаботились о том, чтобы студенты исследовали все стороны проблемы», — сказал Овертон. «Мы хотели, чтобы они подошли к этому через призму: как это может быть успешным для людей и волков? Как мы можем свести к минимуму негативные последствия того, что люди и волки снова будут жить вместе? »

Помимо представления предложений по сохранению спокойствия скота и использования лазеров и звуков для отпугивания волков, студенты призвали людей проявлять смекалку с волками: «Положите руки на голову или наденьте куртку на голову и сделайтесь большим, чтобы животное знает, что ты слишком большой, чтобы с ним связываться.ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ!» — сказал Саанви, у которого были волчьи уши. Она была одной из учениц в группе, которая решила остаться полностью удаленной в течение учебного года. «И не забывай … BEEEEEE SMART! ”

Крукс, сотрудник Центра по сосуществованию человека и хищников CSU, заседал в экспертной группе, оценивающей более раннюю презентацию; он также является профессором университетского факультета биологии рыб, дикой природы и охраны природы. Его поразили энтузиазм и оптимизм молодых телеведущих.«Волки — символы гораздо более глубоких проблем, конфликтов и нерешенных социальных дебатов. Некоторые из этих взглядов и ценностей формируются в раннем возрасте, — сказал мне Крукс по телефону после презентаций. «Очень важно начать привлекать молодых людей в раннем возрасте, чтобы начать рассказывать им о такого рода проблемах сохранения, но также и слышать от них об их идеях.

«Слышать, как дети предлагают эти предложения в очень позитивной манере, — сказал он, — это просто воодушевляет. Это дает вам надежду на будущее.”

Плакат Райкера, второклассника члена команды Wolfteam Friends.

Предоставлено учениками второго класса STEM Lab

STEM Lab — пригородная школа, расположенная в пригородном округе, привыкшая к несельским проблемам; в нескольких интервью после презентации учителя, родители и организаторы сказали мне, что не слышали критики проекта со стороны родителей или сообщества. Когда Предложение 114, мера по реинтродукции волков, была наконец отозвана через несколько недель после ноябрьских выборов, избиратели с незначительным перевесом проголосовали за то, чтобы сказать «да», действительно, вернуть волков в штат.Победа, когда городские и пригородные округа в значительной степени одержали победу, осветила разрыв между сельскими и городскими районами (хотя были и переломные сельские округа с такими городами, как Аспен, Дуранго и Теллурид, которые более широко поддерживали реинтродукцию). Адамс, городской округ, охватывающий части Денвера, города Аврора, Торнтон и Нортгленн, где находится лаборатория STEM, проголосовал за предложение 114 более чем 8 500 голосами. «Было бы интересно и полезно провести такие же дискуссии с детьми в сельских общинах, где больше их родителей, семей или общин сталкивается с конфликтами с хищниками — не только с волками, но и с хищниками в целом», — сказал Крукс.«Те, чьи средства к существованию могут быть больше связаны с сельским хозяйством или охотой».

Кейтлин и ее отец, Джей Пи Робб, сидят за портретом возле своего дома в Брумфилде, штат Колорадо.

После презентации я связался с JP Robb, чья дочь, Кейтлин, была в третьей группе и чья собака, Фрэнк, 45-фунтовая смесь овчарки и колли, «спит на диване и живет очень красивой жизнью». Несколько месяцев назад Кейтлин открыла для себя «волчью страсть». Еще в октябре, когда Робб и его жена взвешивали, голосовать ли «за» или «против» по ​​предложению 114, Кейтлин решительно ответила «да!»

«Мы подумали:« Что? »Ей тогда было 7 лет, — сказал мне Робб.«Мы просто спросили ее:« Как вы думаете, почему волки такие замечательные? », И она сказала что-то вроде того, что они поддерживают равновесие в экосистеме Йеллоустоуна — возможно, она сказала« природа »- но в любом случае меня это очень удивило. И она сказала: «Ага! Когда нет волков, бывает слишком много лосей, и они едят слишком много растений, а птицам некуда деваться ». Я помню, как подумал: Вау, что ты делаешь в школе? Это круто.»

Кейтлин исполнится 10 лет, когда волки официально вернутся в мир в 2023 году.

«В наши дни она много читает, и последнее, что ей нужно, — это то, что она действительно хочет ее увидеть», — сказал Робб. «Мы много путешествуем с рюкзаками и путешествуем всей семьей, и она недавно спросила меня:« Ты думаешь, они больше, чем Фрэнк? »

«О да, — сказал он ей, — я думаю, что они больше Фрэнка».

Кейтлин разделяет момент со своей собакой Фрэнком дома.

Пейдж Бланкенбюлер — помощник редактора журнала High Country News . Она наблюдает за освещением Юго-Запада, Большого бассейна и Пограничных земель из своего дома в Дуранго, штат Колорадо.Напишите ей по адресу [адрес электронной почты защищен] или отправьте письмо редактору. Следуйте @paigeblank

Подробнее

Еще от молодежи

.