Главная » Карандаш » Как нарисовать манаса с карандашом: Богатырь рисунок легкий — 86 фото

Как нарисовать манаса с карандашом: Богатырь рисунок легкий — 86 фото

Posted on

Содержание

Богатырь рисунок легкий — 86 фото

Три богатыря Добрыня Никитич


Добрыня Никитич поэтапное рисование


Рисунок богатыря Добрыня Никитич


Манас богатырь


Рисунок богатыря карандашом


Богатырь рисунок


Иллюстрации к эпосу Манас


Защитники земли русской


Воин богатырь рисунок


Богатырь рисунок


Легкий портрет богатыря Алеша Попович


Богатырь на коне


Уильямс Рэй «рисуем 50 рыцарей»


Легкий портрет богатыря Алеша Попович


Рисование воина по этапам


Три богатыря рисунок карандашом


Три поездочки Ильи Муромца


Волх Всеславович


Поэтапное рисование воина


Иллюстраця к кантате » Александр Невский»


Три богатыря герои раска


Александр Невский раскраска для детей


Раскраски на 23 февраля


Рыцарь рисунок


Толстой Илья Муромец иллюстрации


Уильямс Рэй «рисуем 50 рыцарей»


Раскраска древних воинов


Древний воин раскраска


Богатырь Микула Селянинович раскраска


Богатырь-воин алёша Попович


Воин на коне рисунок карандашом


Раскраска богатырь Добрыня Никитич


Никита Кожемяка богатырь


Князь Александр Невский раскраска


Рисунок богатыря Илья Муромец


Уильямс Рэй «рисуем 50 рыцарей»


Портрет богатыря рисунок


Раскраска Руслан и Людмила Черномор


Древнерусский воин-защитник Александр Невский


Рисунок богатыря Илья Муромец


Разукрашка Илья Муромец богатырь


Портреты древнерусских воинов


Раскраска Добрыня Добрыня Никитич


Богатырка Синеглазка


Эскиз Славянского богатыря


Раскраска три богатыря Добрыня Никитич


Илья Муромец Былина раскраска


Три поездочки Ильи Муромца


Татаро-монгольский воин раскраска


Уильямс Рэй «рисуем 50 рыцарей»


Изо рисование богатырей


Богатырь раскраска для детей


Раскраски принцы для мальчиков


Дмитрий Донской рисунок


Разукрашка Илья Муромец богатырь


Богатырь на коне раскраска


Илья Муромец Ильины три поездочки


Рисунки древних Войнов


Иллюстрация к былине три поездки Ильи Муромца


Последний богатырь рисунок


Раскраска богатырь Добрыня Никитич


Тугарин Змеевич три богатыря


Рисунок на тему 33 богатыря


Рисуем богатыря поэтапно презентация 4 класс


Нарисовать богатыря Волха


Богатырь раскраска для детей


Три поездки Ильи Муромца Былина


Три богатыря раскраска


Три богатыря раскраска вместе


Черномор Руслан и Людмила 2 класс


Портрет богатыря Невский


Иллюстрация к опере Руслан и Людмила


Раскраска Илья Муромец и Соловей разбойник


Александр Невский богатырь земли русской


Богатырь рисунок


Раскраски. Воины


Уильямс Рэй «рисуем 50 рыцарей»


Исторический Жанр рисунок


3 Богатыря Алеша Попович


Раскраска три богатыря Добрыня


Иллюстрация к кантате Александр Невский раскраска


Святогор богатырь раскраска


Русский богатырь раскраска


Добрыня Никитич князь Владимир раскраска


Богатырь векторный рисунок


Комментарии (0)

Написать

Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.

Портрет манасчи Киргизские рисунки Владимира Фаворского — Литературная Россия

Рубрика в газете: Народы России и СНГ: взаимное узнавание, № 2021 / 27, 16.07.2021, автор: Василий ЦЕРЕНОВ (г. ЭЛИСТА)

В сентябре 1945 года Центральный Комитет компартии Киргизии принял постановление о праздновании в 1947 году 1100-летия эпоса «Манас».

В юбилейный комитет наряду с официальными лицами был включён художник Владимир Андреевич Фаворский, выдающийся гравёр и книжный иллюстратор, снискавший широкую известность прекрасным оформлением эпических памятников – «Слова о полку Игореве» (1938) и калмыцкого эпоса «Джангар» (1940).

Руководители Киргизии мечтали увидеть родной эпос в праздничном издании. Именно с этой целью профессора Фаворского и пригласили в юбилейный комитет. Художник согласился сотрудничать, но отметил, что ему необходима поездка в Киргизию – прочтение памятника невозможно без глубокого знания истории и повседневной жизни народа, природы края, где происходят основные события эпоса.
10 августа 1946 года Фаворский по приглашению Комитета по делам искусств при правительстве Киргизии прибыл во Фрунзе. В поездке его сопровождали две ученицы, известные графики

Вера Федяевская и Елена Родионова. После необходимых согласований по программе поездки мастер, к которому присоединились и несколько киргизских художников, в том числе его бывшие ученики Андрей Михалёв и Лидия Ильина, приступил к работе.
Художники познакомились с редчайшими экспонатами Исторического музея, посетили Женский педагогический институт, Киргизский филиал АН СССР. На летней базе местного Союза художников в селении Кашка-Су, по воспоминаниям Семёна Чуйкова, они «с утра до позднего вечера рисовали и писали с натуры в поле, на току, где кипела горячая молотьба». Вечерами подолгу сидели у костра и беседовали о жизни и искусстве.
30 августа уже сложившейся бригадой на грузовике выехали в Нарынскую область. В долине Ат-Баши гостей принимали в праздничной белой юрте – здесь ветеринарным врачом работал младший брат художника,
Максим Андреевич Фаворский (1887-1948). Далее они посетили древнее городище Кошой-Коргон, горное озеро Чатыр-Куль и заповедник Босого, где росли голубые тянь-шаньские ели.
Андрей Михалёв вспоминал, что Фаворскому очень понравилась долина Арпа: «Это было очень оживлённое пастбище. Там и сям стояли юрты чабанов, окружённые лошадьми, верблюдами, козами и, конечно, собаками – от овчарок до тайганов. Кроме пейзажей рисовали всадников, которые для позирования наряжались в праздничные чапаны, надевали широкие пояса с серебряными накладками, лошади зачастую тоже были в богатой сбруе – и джигиты выглядели эпическими богатырями».
В последней декаде сентября художники совершили поездку в Талас, где, согласно эпосу, находилась ставка Манаса. Во дворе этнографического музея стоял каменный столб – коновязь прославленного батыра, – высокая, резная колонна. Горный хребет венчал снежный пик Манас-Ата, с вершины которого герой обозревал родные земли. По преданию, он был погребён именно в этом крае.
Между поездками Фаворский читал лекции во Фрунзе, выступил на конференции художников по эпосу «Манас». В начале октября он вместе с ученицами улетел в Москву на грузовом самолёте.
30 августа, перед поездкой в Нарын, мастер с присущей ему скромностью в одном из писем отмечал, что «сделал много рисунков, портретов и пейзажей, но особенно удачных нет». Попытаюсь объяснить данное замечание художника, учитывая, что большую часть рисунков цикла он создал позже, будучи в Нарыне и Таласе.

Манасчи Саякбай Каралаев.

Худ. В.А. Фаворский. 1946 г.

Дело в том, что в Киргизии Фаворский не встретил того духовного подъёма, связанного с эпосом, какой наблюдал в 1939 году в Калмыкии. Причина лежала на поверхности – страна ещё не отошла от страданий и последствий войны. Люди жили трудно, было нелегко уговорить их оторваться от полевой страды, отставить житейские, бытовые заботы и уделить внимание художникам.
Нужно также отметить, что решение о предстоящем юбилее «Манаса» в целом не затронуло общество. Среди киргизов практически не было человека, который не знал бы основные события эпоса, составляющего национальную гордость народа. И это знание носило столь сакральный характер, что перевод эпоса на русский язык, кроме представителей официальных и литературных кругов, по сути не волновал людей.
Празднование 1100-летия «Манаса» так и не состоялось. В 1946 году в ЦК ВКП (б) киргизской стороне дали понять нежелательность выдвижения на Сталинскую премию книги эпоса в русском переводе, не поддержали съёмку фильма «Семетей – сын Манаса».

Вскоре разгрому подвергся Институт языка, литературы и истории Киргизского филиала АН СССР – партийное руководство нашло неверным научное изучение эпоса. Сектор фольклора вообще ликвидировали.
Немногим позже, как идейно ошибочные, подверглись критике труды выдающихся учёных В. М. Жирмунского, С. М. Абрамзона и других авторов. Главлиту было предложено изъять из обращения издания «Манаса» 1941 и 1946 годов, книгу Семёна Липкина «Манас великодушный». Ретивые критики усмотрели в эпосе истоки «феодально-байского» происхождения и «реакционные мотивы», несовместимые со сталинской эпохой.
Только в 1952 году Мухтару Ауэзову, выдающемуся знатоку эпоса, и его московским и киргизским сторонникам удалось отстоять народный характер «Манаса».
Из листов киргизской серии Фаворского особое внимание привлекают изображения манасчи
Саякбая Каралаева. Их встреча произошла случайно в первые дни пребывания художника в Киргизии. Фаворский нарисовал прекрасный портрет, в котором творческое начало, духовная личность сказителя получили яркое и непредвзятое воплощение. Работа не совсем устроила манасчи – он был в обыденной одежде, повседневном войлочном калпаке. Он пришёл к художнику на другой день, нарядившись в шевиотовый бешмет со знаками отличия на груди, одел также тебетей, кунью шапку, любимый головной убор киргизов. Владимир Андреевич, видимо, улыбнулся и сделал другой, в духе времени, парадный портрет сказителя, который сегодня нередко присутствует в различных изданиях, посвящённых эпосу.
Саякбай Каралаев (1894-1971) был одним из тех народных гениев, который посвятил жизнь сбережению и умножению исторической и поэтической памяти народа. Эпическая трилогия о Манасе и его потомках, записанная из уст сказителя, составляет свыше 400 тысяч строк. Он благосклонно говорил переводчику эпоса, поэту Семёну Липкину: «ты тоже мастер». И при этом утверждал, что искусство певца несовместимо с грязными помыслами: «Манас накажет, если будешь нечистую душу иметь. Даже если ты русский манасчи, ты должен закон Бога и лицо пророка в душе иметь».
Василий Гроссман оставил прекрасное описание одного из выступлений манасчи: «Каралаев начал читать… То было соединение пения, и бурного быстрого водопада стихов и упругого речитатива, и медленного рассказа… Речь его напориста, слова идут быстро, густо, строки неутомимо, одна за другой, набегают на слушателя и их сильный, упругий ритмичный удар сливается подобно рокоту волн». Далее писатель говорит о том, что составляет суть сказительского искусства: «И вот оживает песчаная и пыльная пустыня, образовавшаяся на дне высохшего, исчезнувшего моря, и снова шумит, грохочет, бьётся в пене и брызгах ушедшая тысячу лет тому назад живая вода».
Саякбай Каралаев обладал чрезвычайным по силе воздействия сказительским даром, происхождение которого объяснял необычным происшествием, случившимся с ним. «Однажды в пути, – рассказывал он, – мне стало плохо, и я без сознания свалился с коня. Очнулся в юрте, где молодая женщина угостила меня мясом. Когда вышел в поле, встретил Алмамбета (сподвижника Манаса), который наказал мне исполнять эпос».
Дело, конечно же, заключалось не в чудесной встрече, а в исключительно талантливой поэтической и артистической натуре сказителя. По словам современников, он исполнял эпос, словно совершал магическое действо, и слушатели, потрясённые силой вдохновения сказителя, сопереживали каждому его слову и жесту.
Чингиз Айтматов вспоминал, что однажды, когда манасчи выступал на открытом пространстве перед огромным стечением народа, грянул страшный ливень. Сказитель не прервал пения, и ни один человек не покинул собрание. Люди, поглощённые древним песнопением, слушали «Манас» под проливным дождём.
Саякбай Каралаев не был обделён любовью народа и вниманием государства. Он – герой поэтических творений, научных исследований. О нём сняты фильмы, которые имели мировой успех (режиссёр Болот Шамшиев рассказывал мне о весёлых шутках манасчи, которым не было конца). В этом ряду карандашный портрет Саякбая Каралаева, созданный выдающимся мастером графики Владимиром Фаворским, занимает далеко не последнее место. Внутренний мир певца эпических сказаний оказался необыкновенно близок эпическому сознанию художника.
Киргизский «Манас» очень многое роднит с калмыцким «Джангаром». Оба эпоса своим происхождением обязаны просторам Южной Сибири и Центральной Азии. Историческая колыбель калмыков – это горы Алтая и долины Хангая, хотя сами они несколько столетий живут в Нижнем Поволжье. Жаль, что работа художника над киргизским эпосом по независящим от него обстоятельствам не осуществилась. Фаворский, наверное, увидел бы единство и отличие в эпическом восприятии горных киргизов и степных калмыков, что было бы чрезвычайно интересно и полезно для наших читателей.
Так, в эпосе «Джангар» говорится о множестве шумных рек, вода которых вечно струилась по каменистым руслам, хотя в самой Калмыкии водные источники наперечёт. В Киргизии же другая ситуация. Художник Илларион Голицын, который не раз слушал рассказы Фаворского о поездке в Киргизию, позже писал об увлечённости своего учителя природой страны и о том, с каким мастерством он передал цветными карандашами бег струящегося потока или спокойное движение озёрных вод.
Фаворский обращал внимание своих учеников:
– Посмотрите, какая тонкая кожа охватывает лоб женщины-чабана, которую мы рисуем. У русских женщин лбы чаще бывают мясистыми.
И действительно, эта особенность киргизок невольно бросается в глаза, у многих кожа на лбу такая тонкая, что будто отдаёт светом. Я знал известного врача Сапию Арзыкулову, вдову поэта Мидина Алыбаева, остроумного полемиста. На мой вопрос, об истоках этого свойства киргизок, светлоликая Сапия-эже улыбнулась: кости – от земли и воды, красота и устремления – от предков.
Карандаш художника запечатлел киргизов разных поколений. За каждым портретом стоит отдельная личность и судьба человека, занятого ежедневным нелёгким трудом. Создаётся впечатление, что они из восточной вежливости согласились посидеть перед художником, а все их мысли и заботы остались на работе, в поле. При этом нельзя не заметить, что выражения лиц и жесты у молодых людей, выросших в советские годы, более эмоциональны и раскованы. Вглядитесь, например, в портреты пограничника Сулеймана Торгаева или молодого человека из Воронцовки, – это люди, у которых ясные цели и чёткие задачи в жизни.
Представители старшего поколения в этом отношении гораздо сдержаннее. Они не привыкли расплёскивать чувства наружу. Так их воспитывали. Наглядной иллюстрацией может служить изображение пожилой киргизки, внутренняя сосредоточенность и традиционная поза которой свидетельствуют о её нелёгком жизненном пути. И такое воспитание мы наблюдаем в изображениях юных девушек – студенток педагогического института, едва вступающих в самостоятельную пору жизни.
Замечателен портрет Нургазы Акчараева (правильно, наверное, Акчороева), колхозного мираба, от которого зависело своевременное и справедливое распределение воды и будущая урожайность поля. Случайных людей на эту должность не ставили. Фаворский нарисовал мираба человеком, который живёт в равновесии с собой и природой. Это нелегко, но зато он может открыто и честно смотреть в глаза другим людям.
Изумителен набросок головы мальчика, сделанный художником по дороге на Иссык-Куль. Таких детей киргизы называют жылдыздуу бала – славный (буквально, звёздный) ребёнок. Взгляд мальчика, прямой и цельный, проникает в душу. Хотелось бы надеяться, что он нашёл верную дорогу в жизни.
Фаворский поражал окружающих внутренней свободой и внешней простотой поведения. В поездках он наравне с молодыми спутниками делил дорожные передряги, не чинясь, спал на земляном полу. Благородный талант позволил ему создать в своих работах притягательный образ народа и края. Он словно очертил бессмертным карандашом волшебную территорию вечности. Его рисунки представляют собой важный документ времени, который никогда не утратит свою историческую значимость.
Художник верен реалиям жизни, но без любви к людям – ответственной и сострадательной – такая работа была бы невозможной. В 1956 году мастер писал: «Очень люблю вспоминать о Киргизии и о товарищах, с которыми там встречался». Киргизская серия работ Владимира Фаворского – счастливое событие, которое состоялось вопреки всем установкам сталинского режима.
И как важно, что московская галерея ГРОСart, при поддержке Нурбека Турдукулова, решила выпустить рисунки Фаворского отдельным изданием к выставке его работ в Государственном музее А. С. Пушкина. Так работы художника, вырвавшись из архивных пределов, стали достоянием неравнодушных читателей. В этом проекте участвовали многие специалисты, в том числе хранители наследия Фаворского, из которых в первую очередь нужно назвать последнюю ученицу мастера Ирину Коровай (1934-2018) и его внука (и составителя издания) Ивана Шаховского.
Так получилось, что много лет я связан с Киргизией. Ребята, с которыми в своё время учился в Москве, известные учёные Долотбек Сапаралиев, Сулайман Кайыпов, Аскар Бедельбаев, Джоомарт Оторбаев, Канат Джанузаков стали моими друзьями на всю жизнь. Вникая в язык и культуру киргизов, я стал лучше понимать мир собственного народа.
Киргизы – один из немногих народов бывшего Советского Союза, который сумел в целостности сохранить национальное мировоззрение и традиционную этническую культуру. Поколения сменяют поколения, традиции же сохраняются. Примечательный факт: идеи и образы «Манаса» продолжают и сегодня волновать людей. Эпос стал для них не только творением огромной художественной мощи, но и неисчерпаемым источником нравственных идеалов, образцов гражданского служения обществу. Именно глубокое знание непрерывной истории и общественной мысли народа позволяет киргизам преодолевать социальные неурядицы нашего времени.

 

If It’s Hip It’s Here

  • Категория поста: